АКАДЕМКА ДЕБИЛЗ представляет
историю леденящую душу, полную смертей, страданий и немотивированного насилия,
новое произведение Малыша Маугли:

НОЧЬ МОНДОВОШЕК УБИЙЦ!
(основано на реальных событиях)


Пролог.
Не знаю, что вы там слышали об этой истории или, что вы почерпнули из этих сраных бульварных газетенок типа «Московского Жидомольца» и ему подобных, не годных даже на то, чтобы подтереть геморройный, но сейчас вы услышите всю правду из уст непосредственного участника этих событий. Хотите вы того или нет! Газеты долго ещё печатали свои версии появления в Москве гигантских мондовошек и предлагали разные гипотезы, но все это херня. Уж поверьте мне. На самом деле все было совсем иначе. До истиной причины я догадался не сразу, а уже по ходу пьесы, но не будем забегать вперед.
Так вот, как известно вся эта кровавая бойня произошла весной 2003 года, в конце марта. А начало ей положил мой разлюбезный друг Кактус. Кстати, если вы где-нибудь увидите паренька, напоминающего нерукотворное творение доктора Франкенштейна, с черными кудряшками волос и одетого в битую косуху, то держитесь от него подальше. А если в добавок он будет держать в руке бутылочку пива «Дизель» и предложит вам покататься , то бегите от него со всех ног, так как это и есть легендарный душа-человек Серёжа Р***в, он же Кактус.
Так вот, в канун 8 марта Кактус довернув до семи раз так 6-8, решил покататься, а так как он с тяжелого детства любил такие же тяжелые грузовики, то он угнал большую фуру, раскроив череп бедному водиле. Лавры дальнобойщика давно не давали Кактусу покоя, и поэтому он смело сел за руль и погнал фуру в центр Москвы, игнорируя светофоры и мусорские посты. По пути он довернул до семи ещё пару бутылок «Дизеля», после чего окуел окончательно. В результате, где-то на узких улочках Москвы фура, пилотируемая невменяемым Кактусом, совершила замысловатый кульбит, на зависть всем киношным автокаскадерам, и врезалась в угол дома, подмяв под себя стайку бомжей, тусовавшихся тут же. И всё бы ничего - подумаешь вынесло две квартиры и убило пятерых бомжей - кому какое до них дело, но судьба распорядилась иначе. В прицепе ушибленного монтировкой водитель перевозил ядовитые химические отходы. При аварии бочки опрокинулись и вскрылись, выплеснув зловонное содержимое на тротуар. И это было бы ерундой - кого удивишь ядовитыми отходами на асфальте в центре Москвы и плавающими в них трупами изуродованных бомжей – этим уже никого не удивишь, но и тут боги поглумились над бедным человечеством. Бомжи были мертвы, но не мондовошки, густо оккупировавшие их немытые лобки. В этом крылась страшная угроза, прямо как в «Звездных войнах». Наглотавшись отходов, вши мутировали. Может трагедию и удалось бы предотвратить, кремировав убиенных бездомных, но и тут вышла неувязка. Еще двое выползли из под фуры и скрылись в ближайшем подвале. С этого момента трагедия развивалась с космической скоростью.

Глава 1.
21 марта в пятницу, мы сидели в «Бистро» на Профсоюзной улице, аккурат напротив выхода одноименного метро и, как всегда, ни хера не делали. На улице моросил дождь, смывая остатки грязного снега, а внутри было тепло. «Бистро» было забито до отказа. Парни и девки кучковались за столиками, поглощая алкоголь, выходили покурить, балагурили и целовались. Мы же сидели за столиком и болтали ни о чем. Позвольте внести ясность и объяснить то это мы. Во-первых я – ваш покорный слуга Малыш Мау, Колян Большой (Ник) – так как есть ещё и маленький, хотя в тот день его снами не было (скорее всего дрючил очередную подружку), Жучок – наш развеселый ушастый дружок, Кукша Хмурый и Николаич – скудоумный примат, веселящий нас своими глупостями. В таком сокращенном составе (обычно нас собирается больше) мы лениво потягивали пивко и травили пошлые анекдоты, дебиловато похохатывая. Хотя оговоримся, пивко я не пью. Николаич как всегда травил очередной тупой анекдот, выуженный им из мудацкого чата, где он тусуется в надежде подцепить себе телку, и все собрались уже поглумиться над ним как обычно.
Я сидел спиной ко входу и витринам гостеприимного заведения, как раз напротив нашего щекастого острилы, когда он, не докончив фразы, вдруг изменился в лице. Его глаза вылезли из орбит, выдавив стекла очков за 60 баксов и осколки полетели в моё небритое лицо. Клянусь всеми богами, если бы я не метнулся через стол и не нажал большими пальцами на фишки, вправляя их назад, то его глазные яблоки висели бы у меня на щетине. В ту же секунду Ник воскликнул – «Что за херня?» - и через миг «Бистро» огласилось душераздирающими воплями пьяных девок. В них было столько ужаса и животного страха, что остатки волос встали дыбом на моей лысой башке. Всё ещё держа вываливающиеся глаза Николаича, я оглянулся и заорал сам, чувствуя, как моя мошонка закатывается в желудок от страха. Снаружи к «Бистро» двигалось что-то огромное, величиной с танк, шевеля щетинистыми лапками. Вот оно подмяло под себя припаркованную «шестерку» Ника и наш друг остался без недавно купленной тачки. Но в тот момент нас это не расстроило. Чудовище схватило ближайшего курильщика своими щупальцами, перевернуло его вниз головой и вгрызлось ему в промежность. Крик несчастного студента заглушил общий ор в зале, а в следующий миг тварь разбив витрину, ввалилась в «Бистро». Я только успел понять, что это какое-то огромное насекомое (какой-то знакомый образ возник в моей голове и тут же пропал), как заметавшаяся в панике толпа перевернула наш столик, ища спасения. Ник заработал своими маховиками, расчищая вокруг спасительное пространство и давая время подняться с пола Кукше и Жучку. Нас оттеснило людской волной к прилавку, а там у входа тварь рвала людей на части, неторопливо и методично подминая под себя хрупкие человеческие тела. Часть посетителей ломилась в дверь мимо твари, умирая в давке. Другие бестолково метались по залу, спотыкаясь о столы и стулья и падая в лапы насекомого. Третья часть, включая и нашу компанию уже ломилась через прилавок, ища спасения на кухне. Жук метнул в тварь бутылку «Клинского». Та разбилась о хитиновый панцирь чудовища и, несмотря на массивную пропаганду пивной продукции, не произвела на неё должного впечатления. «Жук, уходим!» - орал Ник, швыряя в тварь содержимое прилавка. Та была уже близко, изорвав посетителей зала. Нас обдало фонтанами крови и запахом человеческого ливера.
Вслед за первым монстром в «Бистро» спешила вторая тварь, поужинавшая выбегающими через дверь. На улице творилось что-то невообразимое. Щетинистые твари кишели на Профсоюзной. Падали фонарные столбы, машины бились друг о друга, загорались, таранили тварей, от чего те верещали – значит все-таки они были уязвимы. «Что это? Продолжение «Звездного десанта?» - проорал Николаич, тараща подслеповатые глаза на чудовищ. Я не ответил ему, расталкивая людские тела, запрудившие вход на кухню. Вооружившись батлами шампанского, мы с Жужей глушили всех вокруг, прорываясь на кухню. Ник с Николаичем и Кукшей прикрывали отход. Тут Кукша увидел, как на улице одна тварь попала в лужу горящего бензина и вспыхнула, дико вереща. «Водку, дайте водку!» - зароал он, шаря по прилавку. «Не время бухать.» - Ник метнул в тварь стул. Ножка пробила спину твари, но не сильно задержала её. «Пошел ты!» - огрызнулся Кукша, доставая флакон левой «Гжелки». Он отбил горлышко и стал плескать на насекомое сорокоградусную жидкость. «Зажигай, зажигай!» - истерично орал Николаич, трясущимися руками дроча колесико зажигалки. Смоченный водкой комок салфеток вспыхнул вместе с рукой Николаича и полетел на облитую тварь. Та вспыхнула так же быстро, как и наш корефан. И тут тварь в конвульсии метнулась вперед. Парни успели отскочить в стороны, спотыкаясь о куски рваных тел. Кукша поскользнулся на чьих-то кишках и упал. Это спасло его – мохнатая лапа не успела его схватить. Зато другая уцепилась намертво за оттопыренное ухо Жучка, стоявшего спиной и увлеченного избиением тупоголовых паникеров. Тварь, открыв ядовитую пасть с текущей вонючей жидкостью, потащила его к себе. Жук заорал от боли и страха, пытаясь отбиться от насекомого, но его матюги и удары не приносили результата. Я подхватил с пола длинный, тяжелый кухонный нож (а надо сказать, что у меня с детства любовь к большим кухонным ножам) и рубанул что есть сил по гадкой конечности. Нож отскочил от прочного панциря и чуть не вылетел у меня из руки. Я снова рубанул и снова безрезультатно. Я рубил и рубил, а тварь уже подтаскивала орущего Жука к пасти, пытаясь щетинистыми лапками заграбастать его окончательно. Она пылала, облитая водкой, и верещала. Со стороны казалось, что мы соревнуемся кто кого переорет. Видя безнадежность ситуации, я просто отсек Жучку ухо, понимая, что замахнулся на святая святых моего друга. Ухо исчезло в зловонной пасти, а Жужа откинулся назад вместе с Ником, который тянул его за кожанку. Рядом, объятый пламенем, скакал Николаич, исполняя пляску святого Витта. Ударом ноги я повалил его на пол и принялся катать в луже крови, туша пламя. Грешным делом я думал, что после этого Николаич долго не прикоснется к водке, но как я ошибался.
Второе насекомое уже ломало своим телом прилавок, когда мы наконец вломились на кухню. «С дороги, суки!» - орал Ник, орудуя ножкой от стола. «Навались!» - мы дружно завалили дверь на кухню шкафом, под аккомпанемент разбиваемой посуды. Тварь боднула её головой, и дверь подалась. «Держи её!» - рычал Ник, а мы вместе с ним, кряхтя от натуги. На остальных обитателей кухни надежды не было. Это было тупое обоссавшееся мясо, пропитанное алкоголем. Как стадо баранов они ломились в черный ход, продолжая калечить друг друга. «Николаич, тумбу!» - гаркнул я, скользя своими «БлэкСтоунами» по кафелю. Николаич сиганул к тумбе, налег на неё своим пивным брюшком и сдвинул с места. Пыхтя и сопя, красный как балтиморовский кетчуп, наш лосеподобный друг пододвинул её к баррикаде. Вслед за тумбой мы завалили стеллаж, заклинив его в распор наглухо. Тварь бодала и скребла дверь своими противными клешнями, но жестко обламывалась под вопли догорающего собрата. «Уходим.» - тяжело дыша, предложил Кукша, глядя на черный вход. Толпа бакланов уже вывалилась на улицу. Мы метнулись к двери. Жук на ходу заматывал обрубок своего когда-то роскошного уха. До двери оставалось два шага, когда на улице со стороны темного весеннего двора раздались очередные душераздирающие вопли. «Они везде, мы все погибнем!» - орала какая-то девка. Мы увидели, как вся эта безумная толпа валит назад, а над ними нависает масса очередной твари, и приняли верное решение. «Бля, быстрее!» - Ник и я уже закрывали железную дверь на засов. «Что вы делаете? Суки, откройте!» - в дверь колотились и бились, возможно и головами.
Мы рухнули на пол, совершенно обессиленные этой схваткой, привалившись к двери и стенам. Крики боли и ужаса постепенно затихали. Кто-то еще пару раз царапнул по двери и видимо умер. «Что делать?» - метался в панике Николаич – «Что же нам делать?». «Бутылки с зажигательной смесью.» - перебил его Кукша, который с детских лет славился любовью к пиротехнике. «Точняк, Кукшезавр!» - обрадовался я, оглядывая помещение кухни – «Ищите водку, братва!». «Да, я хочу выпить.» - проскулил Николаич. «Я тебе, сучий Лось, выпью!» - прорычал Ник – «Всю водку на гранаты!». Парни принялись деловито шарить по полкам, а я стал бинтовать голову Жучка разорванным на полосы белым халатом, смоченным в водке. Жук морщился, но терпел. Радиоволна, что-то тихо вещавшая, вдруг взорвалась словами, так, что я чуть не обоссался. «Внимание! Экстренное сообщение.» «Сделай громче, тихо бля!» - заорал Жук. Николаич повернул ручку приёмника с замысловатым названием «Ниппон» или еще какой-то там зал*пон, не помню. Диктор продолжал: «В связи с критической ситуацией в городе введено чрезвычайное положение. Граждан просят не покидать дома и не поддаваться панике. Армия и силы милиции скоро возьмут ситуацию в свои руки. Повторяем, не выходите на улицу, не передвигайтесь. Чрезвычайный коммитет в ближайшие часы… ЧТО ЭТО… АААААА!!!! » - заорал диктор и эфир огласился его предсмертными стонами. «Пипец, договорился.» - усмехнулся Кукша. «Возьмет ситуацию в свои руки.» - передразнил я диктора – «Они даже куй в руки взять не могут! Как я понял эта херня по всей Москве, короче жопа!». Николаич крутил ручку настройки – «Как сообщили наши эксперты энтомологи,» - раздался испуганный голос диктора - «Ужасные монстры не кто иные, как мутировавшие лобковые вши. Ученые советуют избегать двигаться, выходить из зданий. Обработайте дома химическими средствами с сильным запахом – насекомые его боятся. Используйте бензин – это отличное средство против вшей.» - вещал пердун энтомолог. «Акции Славнефти и Лукойла подскочат до невиданных высот.» - засмеялся я, вспомнив нашего друга Жарика, работающего в Славнефти. «Насекомые особенно активны ночью.» - продолжал наш профессор энтомолог. Кукша, уже наверетенил «Коктейлей Молотова» из бутылок водки. «Повезло тем, кто успел спрятаться на складах бытовой химии.» - резюмировал он – «Там можно такой напалм соорудить.». «Стоп!» - сказал я – «Если бензин смешать со стиральным порошком, то будет самодельный напалм. Порошок тут есть, осталось достать бензин.». «На кой хер, Малыш ?» - возразил Жук – «Отсидимся до утра, а там видно будет. Жратва есть, вода тоже.». короче все одобрили план Жучка, да и я не возражал.
Мы разместились на кухне, среди трупов убитых нами незадачливых клиентов и принялись коротать ночь за жратвой и пивом. Так как мы с Жужей пиво не пьем, то мы прикладывались к красной бурде, именуемой вином. «Сейчас бы потрахаться.» - мечтательно произнес Николаич. «Да кто тебе даст?» - зло усмехнулся Ник – «Тебе целому-то не давали, а сейчас и подавно.». «Вот урод!» - добавил от себя Жук. «Сам то не лучше,» - обиделся Николаич – «А потрахаться бы не помешало». Он похотливо уставился на фигуристую крашенную блондинку, валявшуюся у двери - «Зря вы её грохнули, нужно было оставить. Поеб*ись бы.». «А кто тебе мешает мать твою!» - поджуживал его я. «Вот именно!» - поддержал меня Жук. Ему похеру были все телки мира (кроме пожалуй Марины Черновой), тем более мертвые. Главное жратвы было в избытке, а пожрать Жужа, несмотря на свое жилистое тело любил. А телки были на втором или третьем месте. Заметьте, Жук не игнорировал женский пол, просто он был очень разборчивым, даже слишком. Ну что-то я отвлекся. Пока все жрали, я посетил местную парашу, потому как погадить я люблю. Когда же я вернулся, Николаич самозабвенно обрабатывал труп блондинки в углу, пользуясь тем, что она не остыла. Изрядно ужравшись «Очаковским», он жаждал орального секса и бестолково тыкал своим перцем ей в рот, удивляясь отсутствию результата. Мы от души хохотали, давая дельные советы Лосю, пока он не закончил соитие с трупом. «А чё, вдруг я сегодня умру?» - оправдывался Николаич, убирая в измазанные кровью джинсы свои причиндалы. Он что-то еще сказал, точнее промямлил, и тут его бубню прервал страшный удар в стену, соединяющую кухню с залом.
Мы вскочили на ноги, похватав бутылки с водкой. «Твою мать, что это?» - напрягся Кукша. «Меньше надо было писидеть!» - сделал я вывод, и следующий вновь потряс стену. По ней пробежала трещина и в следующий миг она рухнула под третьим ударом. Нас обдало куском гипсокартона и штукатурки, а секундой позже в кухне погас свет. Скрипя панцирем по стене, мондовошка ломилась к нам. «Зажигай!» - я услышал свой крик, но Кукша уже метнул бутылку в тварь. Следом за ним Жужа и Ник бросили свои. Я запалил фитиль своей гранаты марки «Заваленка» и тоже метнул её в тварь. Сосуды гулко лопались о тело вши, и водка, разливаясь, вспыхивала. Темноту кухни озарило пламя горящего тела и огласил вопль умирающего чудовища. Оно скребло по кафелю конечностями, подтягивая к себе тело блондинки, и похоже загибалось. Ник подскочил к твари, колошматя её железной ножкой от стола по так называемой морде. «Прочь, пошла прочь, сука!» - орал он. «Ник!» - я кинул ему большой мясной топор, а с топором Ник мастер (чего только стоит история про отрубленные пальцы, но об этом в следующий раз). Панцирь твари захрустел под тяжелыми ударами, и Ника обдало содержимым гигантской вши. Та решила ретироваться, уползая назад и уволакивая труп блондинки. «Николаич, твоя невеста.» - хохотал Кукша, тыча пальцем в пролом, где билась уползающая вша. «Вот гнида пламенем обьята…» - запел он, в пьяном веселье опасно приблизившись к пролому. «Кукша!» - заорал я, заметив в проломе движение, но было поздно. В пролом метнулись щетинистые лапы и схватили Кукшу за пояс. Он заорал, выхватывая свой газовый «Рек-Маями» из-за ремня (больше у него ничего не было) и стал палить в морду вши. С тем же успехом он мог пёрнуть ей в лицо. Я видел лишь вспышки в темноте и слышал крики Кукши. «Бутылку бросай, бутылку!» - орал Жук. Я запалил фитиль сраным крикетом и метнул в тварь. Она запылала а Кукша вместе с ней. Ник рубил тварь, но гадкое щупальце откинуло его прочь, ноги Кукши уже исчезали в пылающей пасти. Она жадно тянулась, как все мондовошки, к лобку Кукши, чтоб вцепиться в его гениталии. Я и Жук схватили его за руку и дернули на себя. Кукша орал как бык на бойне, молотя стволом по твари. Та метнулась назад, рукав Кукшиной кожанки остался у нас в цепко сжатых кулаках, и наш друг исчез в проеме. Жук хотел броситься вслед за тварью, но я дернул его назад. «Какого хера, Мау, там же Кукша!» - взъярился Жук, вцепившись в рукав моего бомбера. «Не ори, ему уже не поможешь!» - ответил я и тут же зашелся в приступе кашля. Казалось я выблюю горящие легкие. Жук последовал моему примеру, а за нами и лежащий у стены Ник. Кукша выпустил в тварь всю обойму газовых патронов, и сейчас мы купались в ядовитом облаке. Слезы застилали мои карие глаза и, хотя я глуховат, но все же услышал шуршание в зале. Новая мондовошка готовилась к атаке, чуя наши горячие тела. «Парни, валим отсюда.» - в темноте мы поспешили в дальнее помещение кухни, обрушивая за собой стеллажи с посудой. Бухой Николаич в раскорячку спешил за нами, а за ним уже спешила тварь, привлеченная запахом его побывавших в деле причиндал. Лось спотыкаясь о трупы, комично переваливался и матерился. Запас горючих гранат подходил к концу, и мы не спешили пускать их в ход. Завалив узкий проход оставшимися стеллажами, мы оказались заперты между баррикадой и черным входом. Тварь с ходу врезалась в укрепление, и то, заскрипев по кафелю поддалось. «Получи, сука!» - Ник метнул в тварь 0,7 «Флагмана». Бутыль разбилась о железо стеллажей, и баррикаду объяло пламя. Тварь шарахнулась назад. Видно знакомство с огнем их кое-чему научило. «Огонь – самый древний друг человечества.» - философски изрек я, прежде, чем бросить ещё одну бутылку. Словно поняв ход моих мыслей, мои товарищи стали бросать на баррикаду всё, что горело. Мы шустро стаскивали одежду с мертвых тел, поливали её водкой и швыряли на заграждение. Стало светло. По стенам плясали причудливые тени, и я ощутил себя первочеловеком, сидящим в пещере у ласкового огня, в которую ломится саблезубый тигр.
«Что будем делать, братва?» – Ник оглядел нас. «Водка кончается, скоро весь этот хлам прогорит и что тогда? Жаль плиты здесь не газовые, а то бы устроили им чистилище» – с сожалением сплюнул Жук. «Ты что окуел, над нами жилой дом» – возразил я – «если там кто-то ещё жив». «Сколько время?» - я пнул ботинком, сидевшего на полу Николаича. «Час корок» - со второй попытки смог выдавить он из себя. «До утра ещё долго, надо что-то мозговать.» - Ник осматривал топор. «Чего мозговать, надо идти за бензином или валить отсюда к ипени матери.» «Куда валить? Улица кишит уродами. Нам нужно место понадежнее.» Мы спорили, не зная, как поступить дальше. Оставаться в «бистро» без оружия не имело смысла, а ломиться на улицу вообще выглядело безумием. Изредка сверху доносились крики и грохот падающей мебели. Похоже наши враги по стенам забирались в дома на запах горячих человеческих тел. «Парни, конечно это бред,» - начал я – «но на Нахимовском есть бензозаправка. Можно ломануться туда, а уж там-то нам не страшна ни одна тварь». Моя идея понравилась остальным. Костер догорал, и твари за баррикадой снова активизировались. Николаич пришел в себя, поплескавшись в раковине, и чертыхаясь, когда вода обливала его обожженную руку. Пол башки у него обгорело, отчасти исполнив желание Лося подстричься и вид у него был презабавный. Все наше вооружение составляло 6 бутылок водки, топор, большой кухонный нож, ножка от стола и складной нож Жучка.
Жучок аккуратно отодвинул засов и приоткрыл дверь. Она открывалась внутрь, и когда к нам ввалился обглоданный труп, мы чуть не заорали от ужаса. Придя в себя, мы оглядели двор. Вид был ужасный: поломанные деревья, перевернутые «ракушки» и раздавленные машины, а трупы людей усеяли весь двор. Света не было. Дома смотрели на нас черными провалами окон. Несколько вшей копошилось в дальнем конце двора. Нам предстояло пересечь двор, выйти на Нахимовский и добраться до заправки ТНК. Гуськом, озираясь по сторонам, мы покинули наше убежище. Надо добавить, что я настоял на том, чтобы обсыпаться стиральным порошком, отбивая наш человеческий дух.
Благоухая «Ариэлем» мы крались через двор, перебегая от машины к машине. К нашему сожалению баки их были пробиты и бензин растекся по асфальту. Без особого труда мы вышли на Нахиомвский и залегли в сплетении веток упавшего дерева. Рядом искрились оборванные провода. На западе небо было окрашено заревом пожара. Похоже это горел Черемушкинский рынок. Изредка полную тишину прорезали хлопки редких выстрелов и также быстро смолкали. Где-то сиротливо завыла сирена, толи медиков, толи ментов и тоже затихла. Я посмотрел, что стало с магазином «Честер», ведь я работаю в «ТиДжее», и этот магазин был наш. Был, потому, что теперь он зиял выбитыми витринами и обгорелым оборудованием. Перехватив мой взгляд, Николаич – любитель халявы, оживился и двинулся в сторону «Честера», но не того который любит читос, а магазина. «Ты куда?» - прошипел я. «Выберу ботинки, все равно все разрушено.» - и Лось деловито перебирая длинными ногами, пополз к магазину. «Куда, урод!» - Ник ухватил Николаича за ногу и подтащил к себе – «Какие ботинки, сука!?». Тяжелый кулак Ника пару раз опустился на щекастое лицо Лося, тот крякнул и сразу оставил глупые мысли. «Тихо вы.» - прошептал Жук. Огромная тварь топала по Нахимовскому в том же направлении, куда надо было и нам. Её путь как раз пролегал рядом. Мы вжались в холодную мокрую землю, орошаемые дождем. «Ариель» пенился ан нашей одежде, и со стороны мы были похожи на крошек «сорти», зачем-то валявшихся среди черных веток обрушенной липы. Тварь похоже не учуяла нас и поползла дальше. Мы облегченно вздохнули, и тут я услышал бульканье за спиной. Николаич жрал водяру, выдернув запальный фитиль. «Ты че урод делаешь!?» - ярость захлестнула меня. Наши жизни болтались на волоске, а этот козел жрал из горла наше оружие. «Мне надо успокоить нервы.» - аргументировал свои действия Лось. Он уже успел вылакать треть поллитровки и его поросячьи глазки задорно загорелись, но тут же погасли, когда я принялся пинать его ногами по морде. Небольшая справки: на ногах у меня были тяжелые «Блэкстоуны» со стальными колпаками в мысах, так что через миг морда Николаича превратилась в кровавую кашу. Я в бешенстве забивал Лосю обратно в глотку его нелепые отмазки. За этот вечер он достал уже всех своим нытьем и неадекватным поведением. Ярость быстро оставила меня, перекочевав на морду Николаича. Жук и Ник добавили от себя и мы снова устремились к бензоколонке.
То, что мы увидели, потрясло нас больше, чем груды трупов, упавшие столбы, деревья, раздавленные автомобили и перевернутые троллейбусы. Толпа мондовошек окружила бензоколонку плотным кольцом, а другие целеустремленно её громили. Это были камикадзе - фонтаны бензина обливали их, они стонали, корчились, дрыгали лапками, но упорно сворачивали колонки. «Твою мать, да у них мозгов больше, чем у Лося!» - резюмировал Ник. Николаич хотел возразить, но не смог разлепить оплывшие пельмени губ, залитые кровью. Мы затаились в чреве перевернутого троллейбуса и глядели, как умирает наша последняя надежда. Мне стало страшно. Мне было страшно все это время, но в этот момент я готов был впасть в истерику. Чудища поняли, что им грозит и по-своему нейтрализовали опасность.
«Звиздец, что будем делать?» - повернул ко мне Ник, свое обсыпанное «Ариэлем» лицо. «А вот чего!» - Жук ловко вынырнул из троллейбуса и бросился через дорогу в бензоколонке. Несколько тварей, увидев его, бросились на встречу. На ходу запалив бутыль «столичной», Жук с матюгами швырнул её через оцепление в море разлитого бензина. Пламя с ревом рванулось вверх и Нахимовский потряс оглушительный взрыв. Нас обдало жаром ударной волны. С неба посыпалась требуха взорванных тварей. Их кишки и куски конечностей с грохотом падали на кузов троллейбуса. Что-то ударило меня по лысине и упало к ногам. Это была бейсболка Жучка фирмы «Лонсдейл». Я подумал, что он ушел вслед за Кукшей, но тут с земли подскочило дымящееся тело и двинуло к нам. Я не верил своим глазам – это был Жук. Его кожанка тлела, повязка на голове пылала короной, и Жучок на бегу молотил себя по башке руками, сбивая пламя. Пять тварей неслись за ним и достаточно быстро, но не настолько, чтобы достать Жужеля. Уж чего-чего а бегать Жужа умел. Он что-то орал нам от радости, переполнявшей его душу. Ревущее пожарище освещало Нахимовский. Пылали ближайшие к бензоколонке деревья и ларьки торговцев. Я увидел ярко освещенную вывеску «Все для сада и огорода» и меня осенило. «Скорее туда!» - я легко как барс выскочил из нутра 49 маршрута и быстроногим оленем поскакал к уцелевшему ларьку. Парни бросились за мной. Жук догонял нас.
Рядом с ларьком стоял уцелевший автомобиль, кажется «Волга». Если он заправлен, то можно попробовать умчаться, ловить нам больше было нечего. «Атас!» - мы как один развернулись на голос Жучка. Из-за ларьков наперерез метнулась не очень крупная мондовошка и отрезала нас от Жучка. Две из пяти догонявших были уже на подходе. Мы бросились на выручку. Николаич споткнулся нетрезвыми ногами о труп дородной бабищи и упал прямо на неё. Я грешным делом подумал, что он снова решил предаться акту адской некрофилии в столь неподходящее время, но Лось уже вскочил. Он разлепил, заплывшие от моих ударов глаза, пальцами и сориентировался куда же ему двигаться. Свою недопитую гранату он естественно разбил об асфальт и тупо размахивал ножкой от стола, парадируя Эдриана Пола из «Горца». В это время тварь прихватила, хотевшего проскочить у неё под брюхом Жучка и уже тащила его к пасти. Жук выхватил свою «Фортуну». На будущее: друзья, если вы хотите купить складной нож, не покупайте дерьмовые австрийские ножи «Фортуна» из сраной 420 стали, которые сыпятся гайками и прочими составляющим. С такими ножами фортуна повернется к вам жопой, что в общем и произошло. Жук пырял тварь своей зубочисткой, и после трех ударов в его руке осталось нечто напоминающее рукоятку. Тварь уже приготовилась отгрызть ему пенис, когда я, поднырнув под мерзким брюхом, швырнул ей в пасть свой фаустпатрон. Гниду взорвало изнутри и нас с Жучком отбросило прочь. Ник швырнул две бутылки в бегущих к нам вшей и остудил их пыл. На мой вкус водка тяжелый напиток, вот и вшам она противопоказана, особенно если горит. Заверещав, жаждавшие легкой поживы твари, задергались, объятые пламенем. Я поднялся с земли, залитый с ног до головы жирной слизью - остатками ливера убиенной твари. Жук корчился рядом. Взрывом ему оторвало второе ухо, и снова я был тому виной, хотя преследовал самые благие цели. Видя, что к Нику подступает ещё одна тварь, я бросил ему последнюю бутылку. Кажется это была «Гжелка». Сам же я выхватил нож, готовый драться до конца, и тут сзади из тьмы что-то огромное надвинулось на меня и щетинистые лапы заключили меня в смертоносные объятия. Ну вот и мой черед, подумал я, отрываясь от земли. Но тварь не ожидала, что я буду скользить как угорь в намыленных руках. Она тащила меня к своей пасти и никак не могла ухватить меня за болт и шары, так как я вертелся ужом в её лапах и молотил по морде ботинками. Все же она решила сожрать меня не так, так эдак и это сгубило её. Мондовошка развернула меня головой к пасти, отчасти я виноват в этом сам, и сунула в зловонное чрево, но сомкнуть челюсти не успела. Как облитый лабрикантом член, проникающий во влагалище, я скользнул её в брюхо, успев задержать дыхание. Мой скользкий лысый череп прокладывал дорогу, и я уже решил, что избежав зубов урода, мне предстоит подохнуть в его брюхе. Но моя крепкая рука все ещё сжимала кухонный нож и я, пока запас кислорода не иссяк в моих непрокуренных легких, принялся резать её изнутри. Не зря я окончил медицинское училище номер 5, и любил в детстве препарировать головастиков и лягушек, да и со вшами у меня были свои счеты. Я вспарывал тварь, орудуя ножом как заправский мясник, чувствуя, что воздух кончается. Когда я уже отчаялся, в панике не зная в какую сторону резать, мой верный друг нож что-то вспорол и я вывалился сквозь распоротое брюхо на асфальт, жадно глотая кислород ртом. А вокруг кипела битва.
Ник рубил ещё одну тварь топором, она опутала лапами Лося и уже вгрызлась в его пах. Под ударами Ника она потеряла три лапы, и Лось извернувшись и оставив в лапах твари свой задрипанный «Пилот», который надо заметить, пора было выкинуть на помойку, откатился в сторону. Но тварь не сдавалась. В броске она сомкнула челюсти на руке Ника и отгрызла её под крик боли и ужаса нашего товарища. Его правая рука по локоть осталась в чреве вши, лишив нашего друга любимого занятия - вырезания по дереву. И в крике Ника душевной боли было больше, чем физической. Вша снова бросилась на него, одурманенная запахом фонтанирующей крови, но Жук оттолкнул Ника с линии атаки и жутко заорал: «Сюда, сюда сука, возьми меня!». Он был страшен в этот миг: с оторванными ушами, оскаленным ртом, весь в слизи, он походил на дьявола в своей «лонсдейловской» бейсболке. Тварь бросилась на Жужу, а он отвлекал её на себя давая нам возможность уйти.
Я вытер с лица, залепившую нос и глаза слизь и кинулся на помощь Нику и Николаичу. Схватив, горевшую лапу убитой твари, я ткнул ей в культю Ника, прижигая сосуды. Ник снова заорал, но другого выхода не было. Николаич, хромая, бежал к ларькам, тварь откусила ему одно ядро. Лось забавно смотрелся, зажимающий окровавленный пах и скачущий как молодой козлик, но нам было не до смеха. Похоже нутро твари сдавило меня, как упругий анус наконечник клизмы, мои ребра болели при каждом вздохе, отчего темнело в глазах. У нас троих тачку водил только Ник, но без руки он никуда ни годился. Поэтому мы сломились в ларек для садоводов. Оставит там друзей, я метнулся в соседний с гигиеническими принадлежностями. Набрав несколько упаковок прокладок «Олвейс», я вернулся назад и принялся оказывать первую помощь. Николаичу я надел подгузник, пообещав, что мошонку заштопаю позже, а Нику облепил руку прокладками и замотал скотчем. Дальше я нашел то, о чем подумал, увидев ларек - садовый распылитель с бачком. Найдя резиновый шланг я, посекундно оглядываясь вылез из ларька и подобрался к Волге. Открыв бак, я стал сливать бензин во взятую с собой канистру. При этом, впопыхах, я наглотался бензина. Кажется это был 92. Заправившись по полной, я забрался обратно и стал наполнять опрыскиватель. Николаич, постоянно ноя о потере ядра, помогал мне. Соорудив три импровизированных огнемета, мы стали ждать Жучка. Я искренне надеялся на то, что ему удалось уйти от вши.
Мои мысли прервал плаксивый голос Лося – «все пострадали кроме тебя Мау. Почему?». «Я в рубашке родился!» - был мой ответ и это правда друзья. Наш диалог прервало треньканье сотового Лося. «Алё, Кукша??» - изумился Николаич – «Ты жив?». «Что?» - не понял я – «Кушка, ты где? Алё?» - тут у Николаича как всегда села батарея. «Твою мать, Лось!» - взбесился я – «Когда ты купишь себе телефон, и перестанешь пионерить их по подоконникам!». Николаич сжался, готовый к новым побоям, но я не стал его пинать. Лось итак стал похож на мишку панду, к томуже без ядра. «Где Кукша, что с ним?». «Плохо было слышно. Он сказал, что он в зоо и тут связь оборвалась.» «Все ясно» - догадался я, Кукша был в зоомагазине соседним с Бистро. Но как он выжил? «Короче, Лось, сиди тут и жди Жука!». «А ты куда?» - заскулил Лось. «За Кукшей». Я засыпал всю площадь удобрениями и «кометом» из соседнего ларька, надеясь, что это сдержит и отпугнет мондовошек. К тому же в нашем распоряжении было 40 литров бензина. Только бы Жужа был жив.
Я приладил на ремнях бачок с десятью литрами бензина за спиной и спросил: «Сколько время?». «Три часа» - ответил Николаич. До утра было далеко, да и что изменится утром? Выжохнув я двинулся через Нахимовский к перекрестку, держась темных мест. Я двигался ЗигЗагами, кое-где даже ползком, маневрируя между груд столкнувшихся машин и избегая оборванных, искрящихся проводов. Через 20 минут я был уже на углу, хотя в обычное время преодолел бы этот путь за 1 – 1,5 минуты. Твари ползали у горящей бензоколонки, забирались в дома и вообще, несмотря на холод их было многовато. То и дело тишину нарушал треск ломаемых деревьев и звуки сигнализаций, разрушаемых машин. Со стороны «Академической» слушались редкие выстрелы. Обещанной армии и милиции видно не было. Похоже они не торопились. «Суки» - злился я выглядывая из-за угла. Тут очень не хватало батальонов химических войск и тяжелой бронетехники.
Из метро по заваленной трупами лестнице выползала тварь, неуклюже передвигаясь на гадких лапах. Я вжался в стену, надеясь, что она меня не учует. Замерев на несколько секунд, вша продолжила движение, ломая ларек видеопродукции. Пользуясь шумом, я перебежал к витрине зоомагазина и, вглядываясь в тьму, осторожно вошел внутрь. Увидев слева темную массу, я уже хотел дать по ней залп бензина, но понял, что тварь мертва – от неё пахло паленой плотью. Тут справа что-то зашевелилось, зашуршало. Я резко развернулся, чиркнув колёсиком зажигалки и нажал кнопку. Струя горящего бензина плеснула на стену и бесформенный шевелящийся куль у неё. Это был Кукша. Я узнал его по крику, когда он запылал. Кинувшись к нему, я затушил пламя. На Кукшу было больно смотреть: по колено ног у него не было. Он перетянул культи какими-то ремнями. Сам он напоминал обугленное барбекю, и, уловив исходящий от него запах, я вспомнил о шашлыках.

«Мау, это ты?» - прохрипел Кукша, - «Я рад тебя видеть, представляешь, эта сука сожрала мои любимые сутенерские ботинки. Мои ботинки. Совсем новые.». У Кукши были классные ботинки н высоких каблуках, и он страдал от того, мондовошка сожрала их. «Кукша, на кой хер тебе ботинки, у тебя ног нет.» - попытался я его утешить. «Все равно, Малыш, мне без них жизнь не мила.» «Ладно обещаю, я найду твои чертовы ботинки! Ник выстругает тебе отличные протезы из ценных пород дерева и мы обуем их в твои чёртовы ботинки, согласен?». Я врал, но что мне оставалось? Не мог же я сказать, что Ник уже ничего не выстругает, а Кукшу надо было приободрить. «Где ты их найдешь, Мау?» - не унимался Кукша, он бредил от потери крови. «Найду, обязательно найду.» - твердил я, заматывая ему скотчем культи - «Где твой телефон?». «Вот он.». «Знаешь телефон Ника?». «Записан.». «Набери.». Кукша набрал номер и дал мне трубку.
«Да.» - тихо ответил мне усталый голос Ника. «Как там у Вас?» - спросил я – «Жук вернулся?». «Да, он обманул тварь и съ*бался. Что с Кукшей?» «Жив, но придти не сможет». «Мау, что будет делать?» - услышал я голос Жука в трубке – «Они везде, надо валить из города.». «Согласен.» - ответил я – «Ждите, сейчас приду!». «Что, не слышу?» - крикнул Жук в трубку, и я вспомнил, что ушей-то й него больше нет. «Иду к вам» - повысил я голос и нажал отбой. «Малыш, что я без ног делать буду?» - спросил Кукша, когда я отдал ему сотовый. «Как что, на гитаре играть. Ты же классно играешь. А потом Ник тебе новые ноги выстругает» - похоже, мой ответ удовлетворил Кукшу и он замолчал.
Я перевесил бак себе на грудь, а Кукшу приладил на спину, крепко притянув собачьим поводком. Он обхватил меня за плечи и вцепился как клещ. Тьфу ты снова о насекомых. Когда мы преодолели половину пути, за нами увязалась жирная вша, привлеченная запахом копченого Кукши. Я устал тащить его и бак с бензином, да и злость переполняла мою истерзанную душу. Развернувшись навстречу твари, я дал залп из огнемета. Её объяло пламя и она заверещала, суча лапами. Я облил её ещё раз и продолжил путь.
На встречу выскочил Жук, снаряженный огнеметом. Заметив наше движение вши засуетились и стали подтягивать силы к линии ларьков. Пока меня не было, парни намешали бензин со стиральным порошком, сделав импровизированный напалм. «Как двинем, дворами или по проспекту?» - спросил Жужа. Он прилепил на остатки ушей прокладки и примотал их скотчем. Аптека была дальше по Нахимовскому сразу за заправкой, но идти туда не имело смысла. «Лучше по проспекту.» «Может на метро?» - предложил Николаич. «Не думаю, мать его! Я сам видел, как они оттуда выползали» - возразил я. «Может залезть в дом повыше?» - снова предложил Лось. «Молчи, мудак!» - рявкнули мы на него в три глотки – «Будешь сидеть там, пока не подохнешь?». «Ну дождемся утра.» - путался защититься Лось. «Если оно для нас наступит» - злился я – «Армии нет, ментов тоже, тварей все больше. Чувствую утром нихера не изменится. Надо валить.».
Наш диспут прервало нападение около десяти мондовошек. Мы остервенело поливали их огнем, а они все прибывали. Ларек был окружен горящими телами, но монстры лезли и лезли. Они то шарахались от огня, то снова бросались, но кольца не разжимали. Наша адская смесь была на исходе, осталось менее 12 литров, а вшей меньше не становилось. Николаич жаловался, что у него болит мошонка. Ник молчал, Кукша хмурился как всегда. Жук ни хера не слышал, олвейз плотно забили его слуховые каналы, поэтому он не среагировал, когда зазвонил его сотик. Жук сунул мне трубку и вновь нажал помпу.
«Алле, Жук, вы где?» - оглушил меня громоподобный голос, кого бы вы думали – Кактуса! «Зелень, не ори, это Мау» - крикнул я ему – «Ты где?». «Вы где?» - нетрезво орал Кактус – «Я у тебя на Академке. Тут полный пипец. Чё ваще происходит?» «Потом узнаешь, ты на тачке?». «Ну да, одолжил грузовик, покататься.». это означало, что Кактус снова угнал грузовик, как было не раз – это грозило катастрофой. «Короче, дуй на Профсоюзную к бистро!» - я отвлекся, методично чиркая колесиком зажигалки опухшим от мозоли пальцем. Новые твари лезли в ларек. «Ты нас найдешь, быстрее!» - я дал отбой, так как мондовохи навалились. Им не терпелось отомстить за бензоколонку.
Ларек уже занимался огнем – это было неизбежно. Вдруг крыша проломилась и внутрь рухнуло тяжелое тело. Сломанной балкой мне дало по башке и в голове вспыхнуло белое пламя. Я упал на пол, огнемет выпал из рук, парни что-то орали. Кто-то пытался меня поднять, а я ничего не видел. Боль разрывала мой лысый череп.
Наконец я открыл левый глаз и понял, что второй мне выбило напрочь и оторвало нос. «Бежим» - орал мне в ухо Жук. Тварь уже занималась огнем, но бежать я не хотел. Боль и ярость за потерянные глаз и нос объяли меня. Я выхватил нож и прыгнул к пульсирующему брюху вши. Мой удар был страшен. Брюхо у них было мягче и нежнее, чем спина, и я вспорол ей чрево. Её внутренности, отдавая зловонием, вывалились на пол. Но меня было уже не напугать сраным запахом её ливера. Что-то твердое упало к моим ногам. В свете пожара я увидел, что это Кукшины ботинки, так вот кто к нам пожаловал. Значит тварь сумела выжить и снова пришла за нами, точнее за своей смертью.
А вокруг был ад. Ларек пылал, в него лезли гады, чтобы пожрать наши генеталии. Мы, поливая бензином все вокруг, вырвались из кольца смерти как в песне и командой инвалидов бросились к метро. Ник здоровой рукой обхватил Кукшу за пояс и тащил его. Жужа прикрывал отход, расходуя остатки смеси. Распылитель уже оплавился и приходил в полную негодность. Николаич вразвалочку бежал впереди. Я вырвался последним и бросился догонять друзей, но тварь ухватила меня за ногу и я рухнул в обломки ларька. Кусок витринного стекла начисто срезал мне правую сторону черепа, но я нашел силы подняться, вырвав ногу из лапы вши, и, прижимая отваливающуюся часть головы рукой, побежал аз товарищами. Второй рукой я прижимал к себе Кукшины ботинки.
Мы подбежали к Профзоюзной, когда ночь прорезал гудок тягача. Со стороны Академической, сметая все на своем пути, мчался тяжелый тягач. Мы подбежали к обочине. Вши семенили к нам, и можно было делать ставки, кто быстрее доберется. Жук мотал скотчем мне череп, чтоб мозги не вываливались наружу. Николаич выскочил на дорогу, размахивая руками и вопя, чтоб Кактус не проехал мимо. А он и не собирался, тягач лихо подрулил к нам, по пути протаранив Лося. Тот тряпичной куклой полетел прочь и упал на лестницу, ведущую в метро.
Распахнулась дверь и из кабины вывалился Кактус. Его рожа, напоминавшая лоскутное одеяло из-за обилия грубо штопанных шрамов, радостно лыбилась. Куски автомобильного стекла, торчащие в голове, блестели в свете огня среди кудряшек волос. Казалось, что Кактуса осыпали бриллиантами. В руке Кактус держал початую бутыль литрового «Флагмана», являя собой живой пример рекламы – «На свои имеешь право!», хотя, зная Кактуса, на чужие он тоже никогда не отказывался. «Братва, в чем дело? Чё вообще происходит? Я поехал покататься, а тут такое!» - Кактус таращил свои глаза, похожие на две черные бессмысленные пуговицы.
«Быстрее в машину!» - заорал Жук. Ник уже оббежал кабину и швырнул огрызок Кукши в открытую дверь. Кактус поймал его и заботливо кинул в спальный отсек. И тут я вспомнил о Николаиче. «Стойте, Лося забыли!» - проорал я. «Да и куй с ним!» - дружно крикнули все, но я не мог бросить Николаича. Парень был должен мне 500 рублей, да к томуже он здорово помог мне с ремонтом, а я планировал ещё ремонт кухни. Поэтому я не мог его бросить. Где вы ещё найдете человека согласного делать ремонт за баклажку «Очаковского», да и моя пятихатка ещё не вернулась ко мне.
Я бросился к метро, и в темноте на лестнице увидел раскинувшееся тело Николаича. Он стонал. «Малыш» - узнал он меня по матюгам – «посмотри, что у меня с коленом? Наверное опять мениск?!». Сам Лось посмотреть не мог, так как его глаза, обработанные моими ботинками заплыли совсем. Я посмотрел на ногу Николаича. Ему никогда не везло с ногами. Вот и сейчас его правая нога была оторвана ударом тягача по колено и валялась рядом. «Да, это точно мениск, правый рог вылез.» - подтвердил я, чтоб не расстраивать его. «Ты же не бросишь меня, Мау?» - с мольбой простонал Лось, так как слышал крики: «Куй с ним, брось это мясо, он все равно труп!». «Конечно нет» - ответил я, помня о пятисотке.
Я подхватил Лося и его ногу и поспешил к машине. Из недр подземного за нами кинулась огромная вша, а Николаич был очень тяжел из-за пристрастия к пивку. Короче, тварь догоняла. Николаич увидел таки свою ногу в моей руке. «Это что моя?» - ужаснулся он. «Да!» - ответил я, развернулся и швырнул её в морду вши, пытаясь отвлечь её. «Моя нога!» - заорал Лось. «Ник сделает тебе новую» - соврал я. «Как у него руки нет?». «Заткнись, а то я тебя брошу» - тяжело дыша, выдохнул я. Лось заткнулся и мы подбежали к тягачу. «На куй ты его приволок?» - не помню кто это спросил, когда я подал им тело Николаича. Мы набились в машину как сельди в бочку. Кактус газанул, и машина, ревя дизелем, рванула вперёд.
Несколько вшей кинулись наперерез, но тягач под ор Кактуса протаранил их, отрывая лапки, и устремился в сторону Битцевского парка к окраинам столицы. Я достал из-за пазухи ботинки Кукши и отдал их ему. Пережаренная гренка, точнее Кукша, очень обрадовался, валяясь в спальнике. «Мои сутенерские ботинки» - радостно шептал Кукша – «Спасибо Мау!». «Не стоит» - гордый собой ответил я.
На перекрестке у метро «Калужская» Кактус переехал машину милицейского патруля, непонятно откуда взявшегося. «Так им и надо» - процедил сквозь зубы Жучок, после того как тягач перетряхнуло. То тут, то там мы видели мелькающие фигурки людей, убегающие от тварей. Некоторые выбрасывались из окон. Вши падали за нами и смачно лопались. Настроение у всех поднялось. Мы уже верили в спасение, как вдруг, что-то тяжелое навалилось сзади на раму тягача. Тот взревел и сбавил ход. «Твою мать» - только и сказал Кактус, глядя в зеркало заднего вида. Жужа высунулся из окна и стал поливать остатками смеси прицепившуюся мондовошку. Та загорелась, но отцепляться не желала. А к машине уже спешили ещё несколько тварей.
Как назло впереди, преграждая путь, лежал упавший фонарный столб. Мы думали Кактус объедет его, но не тут то было. Хлебнув водки, Кактус дико заорал и вдавил педаль газа в пол. Тягач рванул к столбу, и в следующий миг машину подбросило вверх. Нас, итак набитых в кабине как сельдей в бочке, спрессовало ещё больше. Я ударился башкой о крышу и думал, что мой оставшийся глаз вылетит напрочь. Кактус тоже приложился, задорно хрюкнув, и из его головы, как в сказке, полетели бриллианты битого лобового стекла. Этого добра в башке Кактуса было навалом, в отличии от мозгов. Тягач так подбросило, что чуть не оторвало мост, но зато горящая тварь подлетела в воздух метра на 3,5 и пылающей грудой рухнула ссади. Но беды наши не кончились.
Тягач потерял скорость, и в кабину вцепилась ещё одна вша. Смесь кончилась, а чудовище уже тянуло цепкие лапки в окно. Ник вырвал у Кактуса бутыль Флагмана и обрушил на морду твари. Жужель, сидевший ближе всех, чиркнул Крикетом и тварь вспыхнула. «Моя водка» - возмутился Кактус после того, как и эта тварь была скинута общими усилиями. «Не ссы, мы тебе ещё дадим, лучше на дорогу смотри» - успокаивал его Ник. «Все пучком, не боись» - Кактус крутил баранку во все стороны, умудряясь за секунду до столкновения объехать препятствие. Он протаранил ещё одну вшу, вспоров бампером ей брюхо, под наш радостный гул. Кукша, валяясь в спальнике в обнимку с ботинками, нихера не видел и просил, чтоб ему рассказали.
На перекрестке Профсоюзной и Миклухо-Маклая была большая пробка из брошенных авто, и Кактус лихо вырулил на тротуар. Тут-то новая вша вцепилась в тягач. Водки и бензина больше не было. Кактус попытался сбить её о фонарный столб, но чуть сам не врезался, Флагман давал о себе знать. А чудовище упорно лезло в кабину. Все шарахнулись от двери, чуть не вытолкнув Кактуса наружу. «Бросьте ей Лося, она отстанет!» - заорал Ник. «Почему меня?!» - в панике заверещал Николаич, которого уже выталкивали наружу. «Не трогайте Лося!» - орал я – «Не для того я его спасал. Он мне пятисотку должен». Но меня никто не слушал. Жужа распахнул дверь, и вша протянула в кабину свои страшные конечности. И тут Николаич, извернувшись, выхватил у Кукши ботинки и бросил их твари в пасть. «Мои туфли!» - нечеловечески заорал Кукша и скользнул за ними через спинку сиденья и наши головы, а Лось пихнул оге оставшейся ногой из машины. Вша ухватила Кукшу пастью и отцепилась довольная собой. «Жаль помянуть нечем.» - резюмировал Кактус.
Когда новая тварь кинулась наперерез тягачу, все не сговариваясь, схватили орущего Николаича и выпихнули из двери в гостеприимные объятия мондовошки. «Все равно у тебя одно яйцо» - утешил его Ник напоследок. Мы подъезжали к «Коньково». «Черт, что-то мешает, тяжело идем» - Кактус открыл дверь и свесился, глядя назад. «Твою мать!» - только и смог сказать он. Жужа тоже высунулся в дверь и в изумлении крикнул – «Николаич!». Тот, представляя из себя мешок с костями, намертво уцепился за задний бампер тягача, а за ногу ему цеплялась вша и тоже волочилась за авто. Обугленная рожа Николаича было краснее Марса, но бампер он не отпускал. Его глаза снова вылезли из орбит, раздвинув валики опухших от побоев век.
«Сейчас!» - Жук вылез из кабины и стал карабкаться на раму, сжимая в зубах монтировку. Он ловко пробрался к заднему бамперу и принялся долбить Николаича по рукам. «Жужа, ты что?! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ!?» - вопил тот - «Не надо, не надо!!!». «Надо – надо!» - Жук в остервенении плющил монтировкой пальцы Лося. Вша, цепляясь за ногу Николаича, подтягивалась все ближе и ближе. Наконец она подтянулась и вцепилась пастью ему в мошонку. Николаич страшно заорал, когда челюсти прокусили джинсы, памперс и сомкнулись на его причиндалах. Вырвав пол жопы Лося, вша отцепилась. «О боже» - выдавил из себя Николаич. Жуже стало его жалко, как он потом говорил, и он загнал монтировку между выпученных глаз Николаича. Та с хрустом пробила череп и застряла в мозгах, обрывая жизнь нашего непутевого друга.
Жужа стал пробираться назад, но тут все закишело тварями. Они ломились из построек ярмарки «Коньково». Одна из вшей, просто оргамная, протаранила тягач сбоку и машину занесло. Жужа еле успел ухватиться за раму, а Ник вывалился из кабины и повис на оставшейся руке, а левая у него слабее. Я втягивал его в кабину, пока Кактус выравнивал машину, но огромная тварь не отставала. Уже светало, но что-то, несмотря на заверения пердуна-энтомолога, активность вшей не спадала, даже наоборот. Ник тяжелый парень даже без руки, и мой раскроенный череп чуть не лопнул от напряжения. Еслибы не скотч, туго перетягивающий мою лысину, мои мозги уже летели бы по ветру. Все же мне удалось его втащить, и тут мы услышали крик Жужеля. Огромная тварь, не дававшая нам покоя, ухватила его, заваливая своей тушей грузовик. Тот накренился, но Кактус, чуя наш конец, поддал газу и врезался в самую гущу тварей. «Раздался взрыв, и разлетелись мондовошки на куски» - вспомнилась мне песенка, которую исполнял Кукша, немного перефразированная мною. В дыму и огне я лишь смог увидеть, как туша Кактуса куда-то улетает окруженная облаком битого лобового стекла.
Очнулся я от крика Жука. Разлепив глаз и с трудом повернув голову, я увидел страшную картину. Пылающая туша жрала Жужеля, желая перед смертью, поглотить ещё одну жертву. Жук отчаянно отбивался. Одна рука его весела плетью, вероятно была сломана, а второй он молотил пылающее чудовище, ухватившее его за бок. Я с трудом вскочил и, морщась от боли пронизывающей моё тело, поковылял к нему, когда меня схватила ещё одна тварь. Она подмяла меня под себя и, схватив лапками, стала разворачивать гениталиями к своей ужасной пасти. Я уже распрощался с жизнью, когда чья-то рука воткнула твари в пасть горящий факел. Та заорала громче меня, видимо огонь в глотке её не обрадовал, и, бросив моё тело, кинулась прочь.
Это был Кактус. Залитый кровью, с лоскутами висящей кожи на роже. Он был страшен, и от одного его вида вши должны были разбегаться в разные стороны. Всю левую часть лица ему стерло асфальтом, обнажая кости скулы. Сквози дыру в щеке виднелись зубы. Некоторые нуждались в оперативном лечении, но не об этом речь. Не теряя времени, Кактус метнулся к Жуже и стал тыкать тварь факелом в пасть, закусившую нашего друга. Жук тоже загорелся, но это возымело свой эффект, вша отпустила его, и Кактус успел оттащить Жужеля из под рухнувшей груды насекомого. Попинав ногами Жука, как потом объяснил Кактус, он тушил его, Зелёный подтащил Жужу поближе к огню, охватившему грузовик. Я присоединился к ним.
Не хватало Ника, но и он вдруг выполз из-под догорающей туши ещё одной убиенной взрывом мондовошки. Мы вооружились факелами, благо тягач врезался в ларек и дров хватало, и отмахивались от подползающих тварей. «Назад, назад!» - орал пьяный Кактус, запугивая монстров. Сзади горел тягач, обжаривая наши спины. Скотч на моей голове расплавился и я, почувствовал, как отрезанная часть башки отваливается напрочь. Все же я успел её подхватить и пристроить на место. Вши подбирались ближе, чуя поживу, а мы - четыре калеки готовились к смерти.
Взрыв потряс ярмарку «Коньково», а за ним и второй. Тварей разнесло клочья, а мы залегли на горящий асфальт. Со стороны области по Профсоюзной двигалась танковая колонна. Армия наконец-таки вступила в бой.


Эпилог.
Дальше все было просто. Нас спасли и переправили в госпиталь. Как очевидцы мы дали несколько интервью, которые безбожно переврали. Поэтому не верьте этим сраным газетенкам, жертв было больше, а после трех дней зачисток не армия и экологи-куёлоги победили вшей, как везде написали, а неожиданные совсем не мартовские морозы, от которых твари околели. И не было это актом терроризма и так далее, небыло даже инопланетным нашествием.
Просто нужно лучше охранять ядовитые отходы от Серёжи Кактуса.

HAPPY END!