Новость: : Герой-танкист Дмитриевский: О любви, подвиге и памяти
(Категория: ВЕХИ ИСТОРИИ)
Размещено: LordW
06.05.2015 (3) - 17:47
В преддверии дня Победы мы вспоминаем тех, кому мы обязаны мирным небом на головой. В Кожухово 16 декабря 2006 г. одна из улиц получила имя Бориса Дмитриевского.
Дмитриевский Борис Николаевич – командир танковой роты 3-й гвардейской танковой бригады 3-го гвардейского Котельниковского танкового корпуса 2-го Белорусского фронта, гвардии старший лейтенант. Родился 3 мая 1922 года в городе Москве в семье служащего. Русский.
Судьба памяти о смелом юноше, офицере-фронтовике танкисте Борисе Дмитриевском, навеки упокоившемся в польской земле пасмурным мартовским утром 1945 года, не была безоблачной. Времена расставляли свои акценты - то воздавали должное подвигу человека, то замалчивали его.
В 1962 году улица в Москве, названная в честь Бориса Дмитриевского, была переименована, ей было возвращено историческое название. На свои обращения в правительство столицы за разъяснениями фронтовики, знавшие Б. Дмитриевского, его родные и близкие получали письма, содержания, как нередко у нас бывает, бюрократического. А в 2000 году заявителям ответили, что возвращать имя улице нецелесообразно, так как дом, где он жил, не сохранился.
Однако время все расставляет на свои места: 16 декабря 2006 г. прошла торжественная церемония открытия нескольких новых улиц в районе Косино-Ухтомского, одна из которых получила имя Бориса Дмитриевского.
Кто они, совершавшие подвиги?
Далее читайте под кнопкой "Подробно".
Борис Дмитриевский окончил московскую школу № 40, что в переулке Хользунова. В 1960-е годы там создали музей боевой славы 3-го гвардейского танкового корпуса, в составе которого воевал Борис. Музей действует и сейчас, служит благородному делу патриотического воспитания. У создателя музея И.В. Лебедева, работающего сейчас в другой школе, есть достойный последователь – Захар Соломонович Рабинович, сын погибшего в 1941 году солдата-фронтовика, сам бывший офицер, а ныне педагог и активный общественник. В стенах школы он каждый год проводит встречи ветеранов корпуса, пополняет экспозицию новыми экспонатами.
Захар Рабинович недавно побывал в польском городке Лемборк, где находится кладбище советских воинов, и где покоится прах Бориса Дмитриевского. Выступил в роли проводника-вожатого группы прибывших вместе с ним работников Главархива г. Москвы для съемок нового документального фильма о Б.Н. Дмитриевском. Жители г. Лемборка, по словам Захара Соломоновича, очень доброжелательны. Кладбище советских воинов содержится в порядке: плиты на могилах целы, ограда недавно выкрашена. Директор лицея, расположенного теперь в здании, где умирал Борис Дмитриевский, местные жители разного возраста и социального положения старались помочь лучшему выполнению миссии московских архивистов. Рабочую группу Главархива г. Москвы принимали и в Гданьске – главном городе Поморского воеводства, содействовали в ее работе.
И сегодня, спустя более 60 лет после окончания Великой Отечественной войны, людей не может не волновать вопрос: какими они были, совершавшие свои подвиги? Кто был способен на подвиг, не прятался, по выражению поэта Александра Твардовского, в окопчик, вспоминая всех родных, но – вставал и бил с колена из винтовки в самолет… Однозначно не ответить. Поступки человека – результат его воспитания. Но, может быть, все-таки свою роль играло не только «здание» – след воспитания человека, – но и «фундамент» – его родословная, в их естественном неразрывном единстве? Отец Бориса Дмитриевского – Николай Михайлович Дмитриевский – был сыном и внуком приходского священника. Дмитриевские были весьма почитаемы паствой в приходе, имели в с. Полянки Зарайского уезда Рязанской губернии дом и немалые земельные угодья. Но грянули две революции в 1917 году. Николай Михайлович Дмитриевский увидел в революции радетельницу интересов бедноты. Стал в ряды ее защитников, был в Красной Армии, воевал с колчаковцами.
Мать Бориса – Анна Ивановна Щагина – из крестьян, но крестьян таких, которых большевики причисляли к кулакам-эксплуататорам. Симпатичной, смышленой, бойкой Анне Щагиной приглянулся галантный, умный Коля Дмитриевский. Чувство оказалось взаимным. Строить семейную жизнь на селе побоялись: пришло время бояться своего происхождения. Молодые решили устраиваться и жить в Москве. Сняли комнату в старинном доме на пересечении 1-го Зачатьевского и Курсового переулков, устроились работать бухгалтерами, зарегистрировали свой брак.
Борис Дмитриевский родился в Москве 3 мая 1922 г. и был в семье единственным ребенком. Он, как показывали дальнейшие события, унаследовал лучшие черты характеров своих родителей. Но и озорства в нем было выше нормы.
Уличным забиякой Бориса назвать нельзя – уж очень строгой была у него мама. Но независимый нрав Бориса с малых лет – это факт. В 2006 году его друг Артур Владимирович Петровский рассказал сотрудникам Главархива г. Москвы несколько эпизодов из жизни Бориса-подростка и юноши. Семьи Петровских и Дмитриевских жили в одном доме: Петровские – на первом этаже, Дмитриевские – на третьем.
Для Артура, который был двумя годами младше, Борис всегда был примером для подражания. Прыжок десятилетнего Бориса с крыши трехэтажного дома на крышу соседнего двухэтажного долго был предметом обсуждения соседей.
Как-то мама, Анна Ивановна, наказала Борю за плохое поведение в школе. Боря убежал из дома и несколько суток прятался на чердаке заброшенного дома, а Артур доставлял ему пропитание.
Один из дворовых мальчишек истязал своих родителей капризами. Понаблюдав за его проделками, Борис вмешался и съездил скверного мальчишку по физиономии.
Борис был парнем спортивным, особенно привлекала его гимнастика. Уже старшеклассником он однажды сделал стойку на руках на перилах Крымского моста. Артур был испуган, ошарашен, а Борису – хоть бы что.
И еще. Борис всегда был надежным другом. Однажды на них неожиданно напала целая компания ребят. Артуру пришлось худо – его сбили с ног и изрядно избили. Борис пробился к товарищу, помог подняться на ноги, и отступили они достойно.
Отец Артура Петровского работал в Ленинской библиотеке, снабжал сына художественной литературой. Артур приохотил к чтению и своего друга. Особенно любил Борис романы о смелых людях, героях. И еще оба полюбили «Двенадцать стульев» и «Золотого теленка» И. Ильфа и Е. Петрова, многое знали наизусть.
Отличником в школе Борис не был, но не был и троечником. Заметив отставание Бориса в немецком, классный руководитель Зоя Константиновна Краснова попросила Люсю Емельянову, недавно перешедшую в школу № 39 (после войны – школа № 40) из-за перемены места жительства, помочь Борису Дмитриевскому «подтянуться» по немецкому языку. Знала бы она – усидчивая, большеглазая, симпатичная девушка – чем это закончится! Впрочем, то, что Боря и Люся тянутся друг к другу, и так всем в классе было известно...
Когда началась война, у Бориса с Артуром самым любимым местом времяпровождения стал чердак дома. Воздушный налет, люди торопятся в бомбоубежище, а Борис с другом спешат на чердак. Оттуда они несколько раз сбрасывали во двор зажигательные бомбы.
Борис Дмитриевский (в центре) и Артур Петровский (справа). Начало 1940-х годов
Фронтовые дороги
В армию Борис был призван 12 августа 1941 г. и направлен в г. Саратов во 2-е танковое училище. Парень спортивный, самостоятельный, он вскоре был назначен командиром отделения. В декабре 1942 года сдал государственные экзамены и получил воинское звание младшего лейтенанта. В начале апреля 1943 года был назначен командиром танка Т-34 в танковую бригаду, сформированную П.А. Ротмистровым, входившую в 3-й гвардейский Котельниковский танковый корпус.
– Многие из знавших Бориса, – говорил мне в 2006 голу академик Российской академии педагогических наук (АПН) А.В. Петровский, – нисколько не сомневались – этот, если вернется живым, то непременно Героем Советского Союза…
Геройски Борис проявил себя уже во время наступления бригады в Сумской области в третьей декаде августа 1943 года. Танкист, ветеран 19-й гвардейской танковой бригады А.З. Лазовенко, в своих воспоминаниях так говорил о первом победном бое Дмитриевского:
– Его «тридцатьчетверке» противостояли два «тигра». Один из них подбил танк Бориса, получившего ранение в голову. Ранены были и два других члена экипажа. Свой танк они вынуждены были оставить. Ротный показал им на другой танк, члены экипажа которого погибли. Борис с товарищами повели этот танк в бой. Контратака немцев 23 августа 1943 г. в районе совхоза «Ударник» была отбита с большими для противника потерями.
В том бою сгорело девять советских танков, погибло 24 танкиста. В формуляре боевой деятельности Минской танковой бригады записано: «Большие потери бригады объясняются наличием у противника тяжелых танков, которые не дали возможности нашим танкам вести бой на выгодных дистанциях». Иными словами, наши танки расстреливались с дальней дистанции.
Несмотря на это, экипажем Б. Дмитриевского за три дня было уничтожено три танка, самоходное орудие, две автомашины, два артиллерийских орудия противника. 10-12 сентября 1943 г. бригада вела жестокие бои в районе населенных пунктов Колчеки и Макухи. Потеряли шесть танков. Село Макухи удалось взять только с третьей атаки. 12 сентября Борис написал в письме свой подруге Люсе Емельяновой: «Живу я хорошо. Здоровье отличное. Нахожусь в селе, которое фрицы не успели сжечь… Очень много яблок, груш, слив… Вот только погода испортилась. И на Украине наступила осень».
13 сентября 1943 г. были подписаны документы на представление гвардии младшего лейтенанта Бориса Дмитриевского к награждению орденом Красного Знамени.
Борис подал рапорт с просьбой об отпуске. Отпуск дали в ноябре, когда бригаду после боев под Полтавой отвели в тыл для отдыха и пополнения.
Пробыл дома около месяца. Людмила Александровна Емельянова вспоминала, что это были лучшие дни ее жизни. День обычно начинался с того, что Борис подстерегал ее на подходе к Московскому авиационному институту, в котором Людмила училась, или ждал на выходе у станции метро «Парк культуры»... Шли к нему домой, где иногда проводили целые сутки. Борис хотел оформить брачные отношения. Но Людмила уговорила – спешить не надо. Однако родители обоих уже знали, что молодые хотят пожениться…
…Февраль 1944-го. Из-под Тулы нужно было ехать куда-то под Ленинград – на фронт. И тут проявилась независимая личность: в Москве Борис самовольно покинул эшелон и направился прямиком домой к Людмиле Емельяновой. Не застав дома, оставил записку, чтобы срочно пришла домой к нему. Вечер 14 февраля провели втроем – Борис, Анна Ивановна и Людмила. Ночью он рассказал Люсе про «самоволку», получив укор за «безрассудство». Эшелон свой Борис догнал через несколько дней. Хотели, было, отдать его под военный трибунал, а, может, комбриг просто пригрозил для вида. Учитывая прошлые фронтовые заслуги, ограничились «судом чести», назначив наказание в десять суток ареста. Спустя много-много лет Людмила Александровна говорила нам: «Тот поступок характеризует его как человека отчаянно смелого, рискового, но вместе с тем очень любящего родных и близких…»
…В начале апреля 1944 года 3-я танковая бригада разгрузилась на станции в г. Виннице и получила приказ выдвинуться к границе с Румынией. 15 апреля 37 «тридцатьчетверок» и 38 колесных машин скрылись в лесочке у монастыря возле деревушки Делений. А оборону перед советскими войсками держала 24-я пехотная дивизия СС, поддерживаемая 1-й румынской пехотной дивизией и частями танковой дивизии СС «Великая Германия».
2 мая бригада пошла на прорыв под местечком Васканий. К плотному артиллерийскому и минометному огню противник прибавил авиацию, которая буквально «утюжила» башни танков. После боя насчитали 20 наших подбитых танков. 3 мая была произведена перегруппировка, созданы три штурмовые группы. И 4 мая бригада уже выбивала противника из траншей под городком Редиу. Немцы пытались контратаками вернуть утерянные позиции, но тщетно.
В перерыве между боями. Борис Дмитриевский (справа) с фронтовыми товарищами.
21 мая 1944 г.
В Формуляре боевой деятельности корпуса за тот, «румынский» период рейдов и боев отмечено несколько раз, что бригада «несла большие потери». Уничтожив в результате четырехдневных боев до 400 солдат и офицеров противника, 14 тяжелых танков и до 60 единиц другой военной техники, бригада потеряла сожженными и подбитыми 53 танка, при этом главную оборонительную полосу прорвать не удалось.
10 мая бригада приступила к ремонту материальной части в лесу, до 29 мая проводилась боевая подготовка нового пополнения. 21 мая Борис написал Людмиле Емельяновой, что свой день рождения (3 мая) встретил «очень даже хорошо: кругом свистели болванки, сверху сыпался град; я же сидел в железке и дрожал мелкой дрожью». В другом письме 16 июля 1944 г. он написал: «Живу подходяще. Только вот ребят старых мало осталось. С кем приехал – только три человека…».
Что такое офицерская честь и чем можно, а чем нельзя поступиться, когда она в опасности, – об этом у Б. Дмитриевского были четкие представления.
В июне 1944 года бригада была передислоцирована под Смоленск и включена в состав 5-й гвардейской танковой армии 3-го Белорусского фронта. В ночь на 29 июня бригада переправилась через реку Березину и вышла на магистраль Москва – Минск. То был период стремительного броска в наступлении на г. Борисов. Противник сопротивлялся отчаянно, активно применял авиацию. Гибли боевые товарищи. Три машины гвардии капитана Селина на больших скоростях прорвались через засаду противника западнее Лош-ницы, посеяли панику в гарнизоне, защищавшем Ново-Борисов. Два танка были сожжены вместе с экипажами, но танк гвардии лейтенанта Павла Рака все-таки ворвался в город, где успел уничтожить штаб. 16 часов три смелых воина-танкиста сеяли панику в немецком гарнизоне. Когда кончилось горючее, немцы расстреляли танк П. Рака. За этот подвиг ему присвоили звание Героя Советского Союза, посмертно. Помнят ли теперь этого лейтенанта? Помнят! В белорусском г. Борисове. И в музее боевой славы московской школы № 40, где учился Борис Дмитриевский, есть скульптурный портрет и краткое описание его подвига.
Два ордена, почти одновременно, получил и Борис Дмитриевский. В последние дни июня 1944 года при занятии местечка Бобр его танк разил артиллерийские расчеты, подбил танк. В бою за г. Борисов, отражая контратаки противника, не давал пощады ни «живой силе», ни технике. 19 июля 1944 г. командир корпуса Вовченко подписал представление на награждение Бориса Дмитриевского орденом Отечественной войны I степени.
В первые дни июля 1944 года он отличился при овладении местечками Вишнев, Гольшаны, – все на пути к г. Вильнюсу. В наступательном бою 7-8 июля его танк уничтожил два бронетранспортера, четыре автомашины, зенитное орудие… 23 июля комбриг подписал приказ, по которому Б. Дмитриевский представлялся к награждению орденом Красной Звезды.
…Начало июля. Бригада – в непрерывных боях. 3 июля освобожден г. Минск, 5-го – г. Воложин, 7-го – Ошмяны, 13-го – г. Вильнюс. В этом аду кромешном Бориса поддерживали письма матери и Люси. Писали и другие родственники. Одна из теток попросила Бореньку навестить кого-то из родных «в Вильно» и что-то передать на словах, коли живы… Это послание разозлило. В письме матери Борис попросил деликатно объяснить тетке, чем война отличается от хождения по гостям. 18 июля он пишет Людмиле: «Нахожусь как раз на том участке, где фриц особенно сопротивляется. Меня, наверное, мамаша в рубашке родила: не сглазить – везет. За очень короткий срок «сыграло в ящик» три адъютанта, а меня лишь чуть-чуть поцарапало. Несколько дней назад болванка влетела в башню и застряла около моей груди…». Ну, не «около», все же задело. Многочисленные документы, отражающие боевой путь, награждения и перемещения личного состава бригады, любезно предоставленные авторскому коллективу из Главархива г. Москвы коллегами из Архива Министерства обороны РФ, передают боевые будни, ужас потерь и славу победителей. Примерно с середины сентября до начала октября 1944 года Борис провел в госпитале. Лечили ранение в грудь.
…В августе 1944-го бригада была включена в состав 1-го Прибалтийского фронта и передислоцирована к г. Мемелю (Клайпеде). Борис занялся доукомплектованием соединения материальной частью. Как писал он Л. Емельяновой 10 сентября, «к сожалению, не воюю, а шатаюсь по тылам».
В октябре 1944-го 3-я танковая бригада медленно, скрытно проходила по литовской земле. В результате боев 6-10 октября соотношение потерь в танках у бригады и противостоящих им немецких войск были примерно 1:1. Теперь стальная стая «зализывала раны» в лесных чащах. Из состава 1-го Прибалтийского фронта ее вскоре должны были вернуть в состав 2-го Белорусского.
В письме Людмиле Борис напишет, что 20 октября он весь день «ползал по передовой (надо понимать, выполнял разведывательное задание в составе передового отряда. – Авт.). А 19-го видел Баграмяна. Хотел, было, подойти и поздороваться. Мол, так и так, Ваш старый знакомый. Помните… как я и Ваш сынишка (недоросли несчастные) занимались по русскому языку. Потом раздумал: больно уж у него вид страшный. Аж, того гляди, с потрохами съест».
Через 20 с лишним лет, 23 февраля 1960 г. Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян выступил с поздравлением личного состава армии и флота. И поставил танкиста Бориса Дмитриевского в один ряд с такими известными героями-патриотами, как Зоя Космодемьянская и Виктор Талалихин!
У землянки. Борис Дмитриевский (справа) с боевыми товарищами. 1944 г.
Подпись на обороте: «Моей дорогой жинке. На Новый год пей, да вспоминай друзей».
«Пусть ярость благородная вскипает, как волна…»
Борис был натурой впечатлительной. Даже легкая ссора в письмах с Людмилой, а это бывало, подвигала его «бросаться в бой с головой», о чем он ей написал откровенно 18 июля 1944 г. Однако в большей мере «благородная ярость» Бориса-воина имела и другие корни. Тут примешивался «голос крови», характер его поступков во многом определяли мысли о судьбе отца… …Январь или начало февраля 1945-го. По словам Артура Владимировича Петровского, тогда Борису на очень краткое время удалось побывать в Москве и встретиться только с мамой, да с другом Артуром. Из воспоминаний А.В. Петровского: «Борис очень любил отца. И это чувство проявилось потом на фронте. Николай Михайлович Дмитриевский в 1941 году был зачислен в ополчение. Под Вязьмой, либо под Смоленском, дивизия, в которой он служил, оказалась в окружении. Н.М. Дмитриевский попал в плен, в лагерь смертников, где военнопленные большей частью умирали от голода.
Борис рассказал, как однажды, проломив ограждение, его танк оказался на территории какого-то концлагеря. Одному из заключенных – тот напомнил ему отца – Борис отдал свой неприкосновенный запас, а за это в то время могли сурово наказать.
Рассказал и другой эпизод: с узкой лесной дороги он неожиданно выскочил прямо на колонну эсесовцев. Давил беспощадно, так что не знал потом, как траки отмыть. Однажды убил пленного, показалось, что рука немца потянулась к карману, в котором могло быть оружие. Правда, вспоминая это, Борис выглядел смущенным…
Что ж, защитники, ревнители общечеловеческих ценностей, конечно, найдутся, подадут голос в осуждение. Однако им вряд ли захочется подходить к настоящим участникам настоящих войн, чтобы поговорить, спросить – как оно там было относительно соблюдения принципов морали. Борис рассказывал о боевых буднях, подчеркивая, что ему везет. Он, думаю, больше боялся не за себя, а за других ребят, машины которых выходили на передний край. Личный состав таких батальонов очень часто из боев не возвращался… Мы говорили о будущем. Я – про то, что ему обязательно надо после войны пойти учиться в Военную академию. Он соглашался…».
Рано повзрослел Борис. Рано осознал, что громкие слова «защита Родины» во время войны – это не только слава побед, ордена и медали, это еще кровь, пот и слезы будней. Рано научился Б. Дмитриевский ненависти, преисполнился той самой «благородной ярости», которая удваивала его силы в часы танковых атак.
В апреле 1943-го, когда Борис готовился отправиться на фронт, Л. Емельянова написала ему, что погиб на фронте их одноклассник Витя Феоктистов. Борис выделял Витю изо всех ребят, лишь его называл другом. 21 апреля 1943 г. он написал Людмиле: «Получил твое письмо, где ты сообщаешь, что Витя убит… Не знаю, как удержался от слез… Ну, ничего! Дорвемся и мы, авось!». А сколько потом боевых товарищей терял на дорогах войны! И он всем своим сердцем переживал эти утраты. Вне всякого сомнения, помять о погибших товарищах, сердечная боль из-за неизвестности о судьбе отца, – это влияло на поведение Бориса в боевой обстановке…
Вперед, на Вислу!
…Восточная Померания – Польша. В 1960-е годы бывший командир 3-й танковой бригады Федор Хрисанфович Егоров при встрече с писателем В.М. Михайловым вспомнил эпизод, когда Б. Дмитриевский спас ему жизнь: «…До сих пор не пойму, как мы выкарабкались. Болванка угодила под самую башню. Срикошетив, …вырвала часть трака. Меня контузило… Очнулся в лесу. Если б Дмитриевский не прикрыл нас, вряд ли я сидел бы сейчас перед Вами… И знаете, я ведь долгое время думал, что он погиб в том бою. Когда мне дали потом на подпись представление Дмитриевского посмертно к званию Героя, я даже хотел туда вписать этот случай…».
Бальденберг, Бублиц, Штегерс, Поллнов, Штольп – эти города взяты нашими войсками в период с 26 декабря 1944-го по 8 марта 1945 г. Победные сообщения в передовицах больших советских газет. Кому-то кажется, что войне скоро-скоро конец. Но сопротивление немецких войск по мере приближения к Берлину войск советских становилось все более отчаянным. Немцы хорошо укрепляли каждый город, каждый железнодорожный и автодорожный узел.
Как-то так получалось, что задания, требующие расчета, наблюдательности и смелости, комбат поручал выполнять Дмитриевскому. Борису первое время даже льстило, что его так отличают. Ему нравились риск, состязание с противником в умении воевать, в хитрости, смекалке. Но он видел и цену такого «состязания».
…Окраина городка Нойштадт. Три танка Т-34 приближаются к цементному заводу. Немцы начинают обстрел, но «тридцатьчетверки» останавливаются лишь на минуту-другую, огрызаясь огнем из башенных орудий. Экипаж Бориса засек десять огневых точек, судя по вспышкам, половина – это стреляющие танки. Борис по рации связался с батальоном, доложил. Комбат сообщил, что посылает для поддержки экипаж своего заместителя Зиновия Тримайло, с которым у Бориса давно установились дружеские отношения. Вместе они должны были замеченные огневые точки нанести на карту. Дело сделано, и комбат приказал им отходить к г. Большау.
…Обманчивое затишье. Борис со своими танкистами покинул танк. Курят, обсуждают отход. Борис ножом строгает ветку. Немцы тем временем, потеряв из виду танки, начали обстрел завода. Борис тяжело ранен осколком. В первые мгновения он еще не знает, насколько серьезно его задело. Спрашивает товарищей – все ли целы? Скоро стало понятно, что больше всех пострадал их старший лейтенант. Наступление идет – попробуй, отыщи в такой обстановке госпиталь! Зиновий кладет Бориса на трансмиссию, они, как могут, делают перевязку. Санбат в глубоком тылу. З.И. Тримайло докладывает по рации ротному и получает «добро» на перевозку Бориса в тыл. В танке друга Борис то впадает в забытье, то разговаривает: вспоминает Москву, друзей-земляков, пытается шутить…
Они искали полевой госпиталь пять часов. Нашли один медсанбат, который уже снимался с места. Зиновий уговорил военврача, чтобы задержались, прооперировали Бориса. В операционной тот в последний раз пришел в себя, сказал другу: «Вспоминайте Борьку Дмитриевского, у него в груди билось сердце, большое, как у теленка…». Борис истек кровью. Переливание не помогло. Он умер в ночь с 11-го на 12 марта 1945 г. во время операции.
Неподалеку от городка Лауенбурга (ныне – г. Лемборк) Зиновий обнаружил маленький парк. Там выкопали могилу. Тримайло проехал по городку, нашел старика-фотографа и привез его к свежевыкопанной могиле. На рассвете Бориса похоронили в польской земле. Очистили кору со старого клена, вырезали надпись, сообщающую, что здесь покоится старший лейтенант Б. Дмитриевский, умер от ран 12 марта 1945 г. В чужое серое небо грянул выстрел. Старик-немец щелкнул затвором фотоаппарата.
Из воспоминаний А.В. Петровского: «…Это было в середине марта 1945 г. Я вернулся из института после лекции, и уже в парадном соседка мне сказала: сейчас, мол, по двору под руки провели Анну Ивановну, еле живую; кричит, уняться не может. В сердце стукнуло – что-то с Борисом… Через две ступеньки – на их этаж. Длинная, коридором, лестничная площадка, жму звонок три раза. Открывает соседка.
– Где Анна Ивановна?
– Туда нельзя! Т а м, – она почему-то показала в темноту передней, – Борю убили…
Могила Б. Дмитриевского (в центре) и памятная плита с могилы. Мемориальное кладбище в г. Лемборке. 2007 г.
Последнее письмо от Бориса пришло в мае, уже после его гибели. Потому-то и сохранялся у меня этот треугольничек со штампом полевой почты. В письме Борис обещал, что скоро его «колдобина» проедет по Фридрих-штрассе. «Колдобиной» он шутливо именовал свой танк».
За прорыв обороны противника в Померании, в районе Нойштадта гвардии старший лейтенант Борис Дмитриевский был представлен (посмертно) к званию Героя Советского Союза. В наградном листе шесть подписей – от командира 1-го танкового батальона Бакаева до командующего войсками 2-го Белорусского фронта, Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского. 29 июня 1945 г. М.И. Калинин подписал указ о присвоении Б.Н. Дмитриевскому высокого звания Героя.
…Послевоенная Москва 1945-го. Однажды вечером Анна Ивановна Дмитриевская открыла дверь и увидела на пороге страшно исхудавшего седого мужчину, в котором не сразу признала мужа. Пять лет ничего о нем не было известно. Буквально накануне кто-то передал записку: «Милая, родная. Судьбе угодно было, чтобы я выжил… Скоро приеду, твой Николай». О судьбе сына ему сказала при встрече жена, которая уже не надеялась увидеть среди живых и мужа… Наверное, он успел рассказать ей, как умирал от голода в немецком лагере, как его освободили американцы. Жена показала последние письма от сына…
Спохватилась – надо сбегать в магазин за хлебом, пока не закрылся. А на улице видит: спешит к ней дворничиха, которая слыла в квартале человеком добрым. «Пусть Николай Михайлович выкупается, отдохнет, поспит, – услышала А.И. Дмитриевская. – Сегодня я в милицию не пойду, повременю до завтра». Назавтра за ним пришли и отправили как вернувшегося из плена в проверочно-фильтрационный лагерь. Как вспоминал Н.М. Дмитриевский, там тоже было не сладко, но, по крайней мере, не морили, не было кошмарного зрелища штабелей трупов умерших от голода.
Память человеческая – дар необыкновенный
…Июнь 2006 года. Ночь. Академик АПН А.В. Петровский просыпается от боли в сердце. Тяжко вздыхает: снова приснился несколько раз уже виденный сон. Будто он подходит к двери квартиры Дмитриевских и три раза нажимает кнопку звонка. Не оставляет мысль – Борис жив! Дверь ему открывает Борис. Он в военной форме, поблескивают ордена. Но почему он молчит? Только смотрит приветливо и грустно молодыми своими, лучистыми глазами. И в душе Артура Владимировича снова что-то перевернулось: нет среди живых друга Бориса…
Артур Владимирович Петровский говорил мне, что к поэтическому творчеству никогда склонности не имел, сочинением стихов всерьез не занимался. Исключение он сделал только однажды, в начале 1960-х годов. Написал стихотворение «Памяти друга», посвященное Б.Н. Дмитриевскому. В нем есть строки: «…Так сегодня бродят по Арбату, Дружат, ссорятся, читают книжки Шумные московские ребята, В сущности, такие же мальчишки.
А потом – сирены и тревоги И повестки из военкомата, Разошлись военные дороги, Кто их знает, есть ли путь обратно…» …Однажды декабрьским вечером 2006 года в квартире Людмилы Александровны Емельяновой зазвонил телефон. Сняла трубку – знакомый голос директора Центра научного использования и публикации Архивного фонда Главархива г. Москвы Лилии Селиверстовой: «Людмила Александровна, голубушка. Вы вместе с нами скоро будете давать имя новой улице в Москве. Правильно – улицы имени Бориса Дмитриевского!...» Людмила Александровна подходит к портрету Бориса: надо ведь сказать ему об этом важном известии.
Но опять звонит телефон. Густой баритон Александра Ивановича Прокофьева, двоюродного брата Бориса. Справляется о здоровье, уточняет у нее день предстоящего торжества, обещает автомашину прислать. Людмила Александровна говорит по телефону, потом долго сидит, думая о том, какой это все-таки необыкновенный дар – память человеческая, как много душевных мук, а иногда и радости доставляет!..
На столе перед нею – текст воспоминаний о Борисе Дмитриевском, который она готовит по просьбе сотрудников Главархива г. Москвы для новой книги о Борисе. Осталось вписать всего несколько строчек, и она уже хорошо знает, чем завершит текст: «Снова вспоминаю о лучших годах, связанных с Борисом Дмитриевским. Снова у меня в руках его письма ко мне. Это душевное испытание, я как бы заново переживаю потерю. Нелегко это дается. В жизни своей я более не встретила человека, которого полюбила бы».
Свидетельство о рождении Б.Н. Дмитриевского, выданное Рогожско-Симоновским отделением Московского ГУБЗАГСа.
6 сентября 1928 г.
Выпускники 10 «Б» класса школы № 39 Фрунзенского района г. Москвы. 1941 г.
1-й ряд (слева направо): Николай Кедров, Зинаида Жукова, Мария Серебренникова, Георгий Шейников, Людмила Емельянова.
2-й ряд: Владимир Мухин, Раиса Жарова, Светлана Давыдова, Зоя Константиновна Краснова (классный руководитель), Валентина Родионова, Нина Сыромятникова, Екатерина Миронова.
3-й ряд: Ирина Лаврова, Наталья Крицкова, Исаак Коган, Маргарита Гайлит, Борис Дмитриевский, Нина Старшинова, Екатерина Зискинд.
Верхний ряд: Виктор Солодовников, Виктор Феоктистов, Игорь Зайцев, Татьяна Молчанова, Вадим Муравьев, Ольга Федосеева, Владимир Рудис.
Борис Дмитриевский. 1941 г.
Письмо Б.Н. Дмитриевского Л.А. Емельяновой.
3 ноября 1941 г.
Переправа тяжелых танков 3-ей гвардейской танковой дивизии по льду Волги вблизи Калинина.
7 января 1942 г. Фото Б.Е. Вдовенко.
Борис Дмитриевский. 19 января 1942 г.
Подпись на обороте: «Будущей жене от будущего мужа. Может что-нибудь подобное случится. Борис».
Людмила Емельянова. 1942 г.
Борис Дмитриевский. 20 апреля 1942 г.
Подпись на обороте: «Будущей жене от будущего мужа. Береги себя, прячься только на Кировской. Целую Борис».
Письмо Б.Н. Дмитриевского матери, А.И. Дмитриевской.
31 июля 1943 г.
«Почта приехала».
6 февраля 1944 г. Фото Б.Е. Вдовенко.
Письмо Б.Н. Дмитриевского Л.А. Емельяновой.
28 февраля 1944 г.
Людмила Емельянова. Конец 1940-х гг.
Наградной лист на командира танковой роты 1 танкового батальона 3-й гвардейской танковой Минской Краснознаменной бригады гвардии старшего лейтенанта Б.Н. Дмитриевского, представленного к правительственной награде – присвоению звания Героя Советского Союза (посмертно). Копия. 18 февраля 1959 г.
Свидетельство о месте захоронения Б.Н. Дмитриевского, выданное отделом коммунального и жилищного хозяйства Президиума Повятовой Рады Народовой (уездного народного совета) в городе Лемборке (Польская Народная Республика). 5 января 1970 г.
Памятная плита на могиле Б.Н. Дмитриевского. Польская Народная Республика, мемориальное кладбище в городе Лемборке. 1979 г.
Постановление Правительства Москвы № 119-ПП о присвоении наименований проектируемым проездам в районе Косино-Ухтомский.
15 марта 2005 г.
В день открытия улицы Дмитриевского. Москва, Восточный административный округ, микрорайон Кожухово района Косино-Ухтомский.
16 декабря 2006 г.
В 2008 г. вышла в свет книга «Борис Дмитриевский – герой-танкист: письма, воспоминания, документы», подготовленная Главным архивным управлением города Москвы и Комитетом общественных связей города Москвы. Страницы писем, воспоминаний, листы архивных документов создают сложный, бесконечно притягательный образ одного из тех, кто ушел на фронт в сорок первом, отдал жизнь за свободу и независимость Родины и навсегда остался в памяти Москвы и Отечества.
Л.А. Емельянова с книгой о Б.Н. Дмитриевском. 2008 г.
Обложка диска документального фильма «Я был счастлив» о герое-танкисте Борисе Дмитриевском.
В 2010 г. Главархивом Москвы и режиссером Татьяной Донской был снят документальный фильм «Я был счастлив». Его герой – Борис Николаевич Дмитриевский, как и другие миллионы молодых людей, строил планы на будущее, думал, как их реализовать, любил и просто радовался жизни. Однако война внесла свои коррективы в его судьбу. Он мужественно сражается на фронтах Второй мировой войны. Герой гибнет, но благодаря воспоминаниям родственников, друзей, и, прежде всего, любимой, сохранившей на всю жизнь любовь к нему, он остается навсегда в нашей памяти. Перед глазами зрителей оживает яркий образ Бориса Дмитриевского, который когда-то был счастлив.
Источники:
Николай КЕЛИН, Российское военное обозрение № 9 (56) сентябрь 2008
Главное архивное управление города Москвы
Источник этой новости КОЖУХОВО ОНЛАЙН
( http://kozhuhovo.com/news.php?extend.3564 )
(Категория: ВЕХИ ИСТОРИИ)
Размещено: LordW
06.05.2015 (3) - 17:47
В преддверии дня Победы мы вспоминаем тех, кому мы обязаны мирным небом на головой. В Кожухово 16 декабря 2006 г. одна из улиц получила имя Бориса Дмитриевского.
Дмитриевский Борис Николаевич – командир танковой роты 3-й гвардейской танковой бригады 3-го гвардейского Котельниковского танкового корпуса 2-го Белорусского фронта, гвардии старший лейтенант. Родился 3 мая 1922 года в городе Москве в семье служащего. Русский.
Судьба памяти о смелом юноше, офицере-фронтовике танкисте Борисе Дмитриевском, навеки упокоившемся в польской земле пасмурным мартовским утром 1945 года, не была безоблачной. Времена расставляли свои акценты - то воздавали должное подвигу человека, то замалчивали его.
В 1962 году улица в Москве, названная в честь Бориса Дмитриевского, была переименована, ей было возвращено историческое название. На свои обращения в правительство столицы за разъяснениями фронтовики, знавшие Б. Дмитриевского, его родные и близкие получали письма, содержания, как нередко у нас бывает, бюрократического. А в 2000 году заявителям ответили, что возвращать имя улице нецелесообразно, так как дом, где он жил, не сохранился.
Однако время все расставляет на свои места: 16 декабря 2006 г. прошла торжественная церемония открытия нескольких новых улиц в районе Косино-Ухтомского, одна из которых получила имя Бориса Дмитриевского.
Кто они, совершавшие подвиги?
Далее читайте под кнопкой "Подробно".
Борис Дмитриевский окончил московскую школу № 40, что в переулке Хользунова. В 1960-е годы там создали музей боевой славы 3-го гвардейского танкового корпуса, в составе которого воевал Борис. Музей действует и сейчас, служит благородному делу патриотического воспитания. У создателя музея И.В. Лебедева, работающего сейчас в другой школе, есть достойный последователь – Захар Соломонович Рабинович, сын погибшего в 1941 году солдата-фронтовика, сам бывший офицер, а ныне педагог и активный общественник. В стенах школы он каждый год проводит встречи ветеранов корпуса, пополняет экспозицию новыми экспонатами.
Захар Рабинович недавно побывал в польском городке Лемборк, где находится кладбище советских воинов, и где покоится прах Бориса Дмитриевского. Выступил в роли проводника-вожатого группы прибывших вместе с ним работников Главархива г. Москвы для съемок нового документального фильма о Б.Н. Дмитриевском. Жители г. Лемборка, по словам Захара Соломоновича, очень доброжелательны. Кладбище советских воинов содержится в порядке: плиты на могилах целы, ограда недавно выкрашена. Директор лицея, расположенного теперь в здании, где умирал Борис Дмитриевский, местные жители разного возраста и социального положения старались помочь лучшему выполнению миссии московских архивистов. Рабочую группу Главархива г. Москвы принимали и в Гданьске – главном городе Поморского воеводства, содействовали в ее работе.
И сегодня, спустя более 60 лет после окончания Великой Отечественной войны, людей не может не волновать вопрос: какими они были, совершавшие свои подвиги? Кто был способен на подвиг, не прятался, по выражению поэта Александра Твардовского, в окопчик, вспоминая всех родных, но – вставал и бил с колена из винтовки в самолет… Однозначно не ответить. Поступки человека – результат его воспитания. Но, может быть, все-таки свою роль играло не только «здание» – след воспитания человека, – но и «фундамент» – его родословная, в их естественном неразрывном единстве? Отец Бориса Дмитриевского – Николай Михайлович Дмитриевский – был сыном и внуком приходского священника. Дмитриевские были весьма почитаемы паствой в приходе, имели в с. Полянки Зарайского уезда Рязанской губернии дом и немалые земельные угодья. Но грянули две революции в 1917 году. Николай Михайлович Дмитриевский увидел в революции радетельницу интересов бедноты. Стал в ряды ее защитников, был в Красной Армии, воевал с колчаковцами.
Мать Бориса – Анна Ивановна Щагина – из крестьян, но крестьян таких, которых большевики причисляли к кулакам-эксплуататорам. Симпатичной, смышленой, бойкой Анне Щагиной приглянулся галантный, умный Коля Дмитриевский. Чувство оказалось взаимным. Строить семейную жизнь на селе побоялись: пришло время бояться своего происхождения. Молодые решили устраиваться и жить в Москве. Сняли комнату в старинном доме на пересечении 1-го Зачатьевского и Курсового переулков, устроились работать бухгалтерами, зарегистрировали свой брак.
Борис Дмитриевский родился в Москве 3 мая 1922 г. и был в семье единственным ребенком. Он, как показывали дальнейшие события, унаследовал лучшие черты характеров своих родителей. Но и озорства в нем было выше нормы.
Уличным забиякой Бориса назвать нельзя – уж очень строгой была у него мама. Но независимый нрав Бориса с малых лет – это факт. В 2006 году его друг Артур Владимирович Петровский рассказал сотрудникам Главархива г. Москвы несколько эпизодов из жизни Бориса-подростка и юноши. Семьи Петровских и Дмитриевских жили в одном доме: Петровские – на первом этаже, Дмитриевские – на третьем.
Для Артура, который был двумя годами младше, Борис всегда был примером для подражания. Прыжок десятилетнего Бориса с крыши трехэтажного дома на крышу соседнего двухэтажного долго был предметом обсуждения соседей.
Как-то мама, Анна Ивановна, наказала Борю за плохое поведение в школе. Боря убежал из дома и несколько суток прятался на чердаке заброшенного дома, а Артур доставлял ему пропитание.
Один из дворовых мальчишек истязал своих родителей капризами. Понаблюдав за его проделками, Борис вмешался и съездил скверного мальчишку по физиономии.
Борис был парнем спортивным, особенно привлекала его гимнастика. Уже старшеклассником он однажды сделал стойку на руках на перилах Крымского моста. Артур был испуган, ошарашен, а Борису – хоть бы что.
И еще. Борис всегда был надежным другом. Однажды на них неожиданно напала целая компания ребят. Артуру пришлось худо – его сбили с ног и изрядно избили. Борис пробился к товарищу, помог подняться на ноги, и отступили они достойно.
Отец Артура Петровского работал в Ленинской библиотеке, снабжал сына художественной литературой. Артур приохотил к чтению и своего друга. Особенно любил Борис романы о смелых людях, героях. И еще оба полюбили «Двенадцать стульев» и «Золотого теленка» И. Ильфа и Е. Петрова, многое знали наизусть.
Отличником в школе Борис не был, но не был и троечником. Заметив отставание Бориса в немецком, классный руководитель Зоя Константиновна Краснова попросила Люсю Емельянову, недавно перешедшую в школу № 39 (после войны – школа № 40) из-за перемены места жительства, помочь Борису Дмитриевскому «подтянуться» по немецкому языку. Знала бы она – усидчивая, большеглазая, симпатичная девушка – чем это закончится! Впрочем, то, что Боря и Люся тянутся друг к другу, и так всем в классе было известно...
Когда началась война, у Бориса с Артуром самым любимым местом времяпровождения стал чердак дома. Воздушный налет, люди торопятся в бомбоубежище, а Борис с другом спешат на чердак. Оттуда они несколько раз сбрасывали во двор зажигательные бомбы.
Борис Дмитриевский (в центре) и Артур Петровский (справа). Начало 1940-х годов
Фронтовые дороги
В армию Борис был призван 12 августа 1941 г. и направлен в г. Саратов во 2-е танковое училище. Парень спортивный, самостоятельный, он вскоре был назначен командиром отделения. В декабре 1942 года сдал государственные экзамены и получил воинское звание младшего лейтенанта. В начале апреля 1943 года был назначен командиром танка Т-34 в танковую бригаду, сформированную П.А. Ротмистровым, входившую в 3-й гвардейский Котельниковский танковый корпус.
– Многие из знавших Бориса, – говорил мне в 2006 голу академик Российской академии педагогических наук (АПН) А.В. Петровский, – нисколько не сомневались – этот, если вернется живым, то непременно Героем Советского Союза…
Геройски Борис проявил себя уже во время наступления бригады в Сумской области в третьей декаде августа 1943 года. Танкист, ветеран 19-й гвардейской танковой бригады А.З. Лазовенко, в своих воспоминаниях так говорил о первом победном бое Дмитриевского:
– Его «тридцатьчетверке» противостояли два «тигра». Один из них подбил танк Бориса, получившего ранение в голову. Ранены были и два других члена экипажа. Свой танк они вынуждены были оставить. Ротный показал им на другой танк, члены экипажа которого погибли. Борис с товарищами повели этот танк в бой. Контратака немцев 23 августа 1943 г. в районе совхоза «Ударник» была отбита с большими для противника потерями.
В том бою сгорело девять советских танков, погибло 24 танкиста. В формуляре боевой деятельности Минской танковой бригады записано: «Большие потери бригады объясняются наличием у противника тяжелых танков, которые не дали возможности нашим танкам вести бой на выгодных дистанциях». Иными словами, наши танки расстреливались с дальней дистанции.
Несмотря на это, экипажем Б. Дмитриевского за три дня было уничтожено три танка, самоходное орудие, две автомашины, два артиллерийских орудия противника. 10-12 сентября 1943 г. бригада вела жестокие бои в районе населенных пунктов Колчеки и Макухи. Потеряли шесть танков. Село Макухи удалось взять только с третьей атаки. 12 сентября Борис написал в письме свой подруге Люсе Емельяновой: «Живу я хорошо. Здоровье отличное. Нахожусь в селе, которое фрицы не успели сжечь… Очень много яблок, груш, слив… Вот только погода испортилась. И на Украине наступила осень».
13 сентября 1943 г. были подписаны документы на представление гвардии младшего лейтенанта Бориса Дмитриевского к награждению орденом Красного Знамени.
Борис подал рапорт с просьбой об отпуске. Отпуск дали в ноябре, когда бригаду после боев под Полтавой отвели в тыл для отдыха и пополнения.
Пробыл дома около месяца. Людмила Александровна Емельянова вспоминала, что это были лучшие дни ее жизни. День обычно начинался с того, что Борис подстерегал ее на подходе к Московскому авиационному институту, в котором Людмила училась, или ждал на выходе у станции метро «Парк культуры»... Шли к нему домой, где иногда проводили целые сутки. Борис хотел оформить брачные отношения. Но Людмила уговорила – спешить не надо. Однако родители обоих уже знали, что молодые хотят пожениться…
…Февраль 1944-го. Из-под Тулы нужно было ехать куда-то под Ленинград – на фронт. И тут проявилась независимая личность: в Москве Борис самовольно покинул эшелон и направился прямиком домой к Людмиле Емельяновой. Не застав дома, оставил записку, чтобы срочно пришла домой к нему. Вечер 14 февраля провели втроем – Борис, Анна Ивановна и Людмила. Ночью он рассказал Люсе про «самоволку», получив укор за «безрассудство». Эшелон свой Борис догнал через несколько дней. Хотели, было, отдать его под военный трибунал, а, может, комбриг просто пригрозил для вида. Учитывая прошлые фронтовые заслуги, ограничились «судом чести», назначив наказание в десять суток ареста. Спустя много-много лет Людмила Александровна говорила нам: «Тот поступок характеризует его как человека отчаянно смелого, рискового, но вместе с тем очень любящего родных и близких…»
…В начале апреля 1944 года 3-я танковая бригада разгрузилась на станции в г. Виннице и получила приказ выдвинуться к границе с Румынией. 15 апреля 37 «тридцатьчетверок» и 38 колесных машин скрылись в лесочке у монастыря возле деревушки Делений. А оборону перед советскими войсками держала 24-я пехотная дивизия СС, поддерживаемая 1-й румынской пехотной дивизией и частями танковой дивизии СС «Великая Германия».
2 мая бригада пошла на прорыв под местечком Васканий. К плотному артиллерийскому и минометному огню противник прибавил авиацию, которая буквально «утюжила» башни танков. После боя насчитали 20 наших подбитых танков. 3 мая была произведена перегруппировка, созданы три штурмовые группы. И 4 мая бригада уже выбивала противника из траншей под городком Редиу. Немцы пытались контратаками вернуть утерянные позиции, но тщетно.
В перерыве между боями. Борис Дмитриевский (справа) с фронтовыми товарищами.
21 мая 1944 г.
В Формуляре боевой деятельности корпуса за тот, «румынский» период рейдов и боев отмечено несколько раз, что бригада «несла большие потери». Уничтожив в результате четырехдневных боев до 400 солдат и офицеров противника, 14 тяжелых танков и до 60 единиц другой военной техники, бригада потеряла сожженными и подбитыми 53 танка, при этом главную оборонительную полосу прорвать не удалось.
10 мая бригада приступила к ремонту материальной части в лесу, до 29 мая проводилась боевая подготовка нового пополнения. 21 мая Борис написал Людмиле Емельяновой, что свой день рождения (3 мая) встретил «очень даже хорошо: кругом свистели болванки, сверху сыпался град; я же сидел в железке и дрожал мелкой дрожью». В другом письме 16 июля 1944 г. он написал: «Живу подходяще. Только вот ребят старых мало осталось. С кем приехал – только три человека…».
Что такое офицерская честь и чем можно, а чем нельзя поступиться, когда она в опасности, – об этом у Б. Дмитриевского были четкие представления.
В июне 1944 года бригада была передислоцирована под Смоленск и включена в состав 5-й гвардейской танковой армии 3-го Белорусского фронта. В ночь на 29 июня бригада переправилась через реку Березину и вышла на магистраль Москва – Минск. То был период стремительного броска в наступлении на г. Борисов. Противник сопротивлялся отчаянно, активно применял авиацию. Гибли боевые товарищи. Три машины гвардии капитана Селина на больших скоростях прорвались через засаду противника западнее Лош-ницы, посеяли панику в гарнизоне, защищавшем Ново-Борисов. Два танка были сожжены вместе с экипажами, но танк гвардии лейтенанта Павла Рака все-таки ворвался в город, где успел уничтожить штаб. 16 часов три смелых воина-танкиста сеяли панику в немецком гарнизоне. Когда кончилось горючее, немцы расстреляли танк П. Рака. За этот подвиг ему присвоили звание Героя Советского Союза, посмертно. Помнят ли теперь этого лейтенанта? Помнят! В белорусском г. Борисове. И в музее боевой славы московской школы № 40, где учился Борис Дмитриевский, есть скульптурный портрет и краткое описание его подвига.
Телеграмма Б.Н. Дмитриевского матери, А.И. Дмитриевской.
27 февраля 1944 г.
27 февраля 1944 г.
Два ордена, почти одновременно, получил и Борис Дмитриевский. В последние дни июня 1944 года при занятии местечка Бобр его танк разил артиллерийские расчеты, подбил танк. В бою за г. Борисов, отражая контратаки противника, не давал пощады ни «живой силе», ни технике. 19 июля 1944 г. командир корпуса Вовченко подписал представление на награждение Бориса Дмитриевского орденом Отечественной войны I степени.
В первые дни июля 1944 года он отличился при овладении местечками Вишнев, Гольшаны, – все на пути к г. Вильнюсу. В наступательном бою 7-8 июля его танк уничтожил два бронетранспортера, четыре автомашины, зенитное орудие… 23 июля комбриг подписал приказ, по которому Б. Дмитриевский представлялся к награждению орденом Красной Звезды.
…Начало июля. Бригада – в непрерывных боях. 3 июля освобожден г. Минск, 5-го – г. Воложин, 7-го – Ошмяны, 13-го – г. Вильнюс. В этом аду кромешном Бориса поддерживали письма матери и Люси. Писали и другие родственники. Одна из теток попросила Бореньку навестить кого-то из родных «в Вильно» и что-то передать на словах, коли живы… Это послание разозлило. В письме матери Борис попросил деликатно объяснить тетке, чем война отличается от хождения по гостям. 18 июля он пишет Людмиле: «Нахожусь как раз на том участке, где фриц особенно сопротивляется. Меня, наверное, мамаша в рубашке родила: не сглазить – везет. За очень короткий срок «сыграло в ящик» три адъютанта, а меня лишь чуть-чуть поцарапало. Несколько дней назад болванка влетела в башню и застряла около моей груди…». Ну, не «около», все же задело. Многочисленные документы, отражающие боевой путь, награждения и перемещения личного состава бригады, любезно предоставленные авторскому коллективу из Главархива г. Москвы коллегами из Архива Министерства обороны РФ, передают боевые будни, ужас потерь и славу победителей. Примерно с середины сентября до начала октября 1944 года Борис провел в госпитале. Лечили ранение в грудь.
…В августе 1944-го бригада была включена в состав 1-го Прибалтийского фронта и передислоцирована к г. Мемелю (Клайпеде). Борис занялся доукомплектованием соединения материальной частью. Как писал он Л. Емельяновой 10 сентября, «к сожалению, не воюю, а шатаюсь по тылам».
В октябре 1944-го 3-я танковая бригада медленно, скрытно проходила по литовской земле. В результате боев 6-10 октября соотношение потерь в танках у бригады и противостоящих им немецких войск были примерно 1:1. Теперь стальная стая «зализывала раны» в лесных чащах. Из состава 1-го Прибалтийского фронта ее вскоре должны были вернуть в состав 2-го Белорусского.
В письме Людмиле Борис напишет, что 20 октября он весь день «ползал по передовой (надо понимать, выполнял разведывательное задание в составе передового отряда. – Авт.). А 19-го видел Баграмяна. Хотел, было, подойти и поздороваться. Мол, так и так, Ваш старый знакомый. Помните… как я и Ваш сынишка (недоросли несчастные) занимались по русскому языку. Потом раздумал: больно уж у него вид страшный. Аж, того гляди, с потрохами съест».
Через 20 с лишним лет, 23 февраля 1960 г. Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян выступил с поздравлением личного состава армии и флота. И поставил танкиста Бориса Дмитриевского в один ряд с такими известными героями-патриотами, как Зоя Космодемьянская и Виктор Талалихин!
У землянки. Борис Дмитриевский (справа) с боевыми товарищами. 1944 г.
Подпись на обороте: «Моей дорогой жинке. На Новый год пей, да вспоминай друзей».
«Пусть ярость благородная вскипает, как волна…»
Борис был натурой впечатлительной. Даже легкая ссора в письмах с Людмилой, а это бывало, подвигала его «бросаться в бой с головой», о чем он ей написал откровенно 18 июля 1944 г. Однако в большей мере «благородная ярость» Бориса-воина имела и другие корни. Тут примешивался «голос крови», характер его поступков во многом определяли мысли о судьбе отца… …Январь или начало февраля 1945-го. По словам Артура Владимировича Петровского, тогда Борису на очень краткое время удалось побывать в Москве и встретиться только с мамой, да с другом Артуром. Из воспоминаний А.В. Петровского: «Борис очень любил отца. И это чувство проявилось потом на фронте. Николай Михайлович Дмитриевский в 1941 году был зачислен в ополчение. Под Вязьмой, либо под Смоленском, дивизия, в которой он служил, оказалась в окружении. Н.М. Дмитриевский попал в плен, в лагерь смертников, где военнопленные большей частью умирали от голода.
Борис рассказал, как однажды, проломив ограждение, его танк оказался на территории какого-то концлагеря. Одному из заключенных – тот напомнил ему отца – Борис отдал свой неприкосновенный запас, а за это в то время могли сурово наказать.
Рассказал и другой эпизод: с узкой лесной дороги он неожиданно выскочил прямо на колонну эсесовцев. Давил беспощадно, так что не знал потом, как траки отмыть. Однажды убил пленного, показалось, что рука немца потянулась к карману, в котором могло быть оружие. Правда, вспоминая это, Борис выглядел смущенным…
Что ж, защитники, ревнители общечеловеческих ценностей, конечно, найдутся, подадут голос в осуждение. Однако им вряд ли захочется подходить к настоящим участникам настоящих войн, чтобы поговорить, спросить – как оно там было относительно соблюдения принципов морали. Борис рассказывал о боевых буднях, подчеркивая, что ему везет. Он, думаю, больше боялся не за себя, а за других ребят, машины которых выходили на передний край. Личный состав таких батальонов очень часто из боев не возвращался… Мы говорили о будущем. Я – про то, что ему обязательно надо после войны пойти учиться в Военную академию. Он соглашался…».
Рано повзрослел Борис. Рано осознал, что громкие слова «защита Родины» во время войны – это не только слава побед, ордена и медали, это еще кровь, пот и слезы будней. Рано научился Б. Дмитриевский ненависти, преисполнился той самой «благородной ярости», которая удваивала его силы в часы танковых атак.
В апреле 1943-го, когда Борис готовился отправиться на фронт, Л. Емельянова написала ему, что погиб на фронте их одноклассник Витя Феоктистов. Борис выделял Витю изо всех ребят, лишь его называл другом. 21 апреля 1943 г. он написал Людмиле: «Получил твое письмо, где ты сообщаешь, что Витя убит… Не знаю, как удержался от слез… Ну, ничего! Дорвемся и мы, авось!». А сколько потом боевых товарищей терял на дорогах войны! И он всем своим сердцем переживал эти утраты. Вне всякого сомнения, помять о погибших товарищах, сердечная боль из-за неизвестности о судьбе отца, – это влияло на поведение Бориса в боевой обстановке…
Вперед, на Вислу!
…Восточная Померания – Польша. В 1960-е годы бывший командир 3-й танковой бригады Федор Хрисанфович Егоров при встрече с писателем В.М. Михайловым вспомнил эпизод, когда Б. Дмитриевский спас ему жизнь: «…До сих пор не пойму, как мы выкарабкались. Болванка угодила под самую башню. Срикошетив, …вырвала часть трака. Меня контузило… Очнулся в лесу. Если б Дмитриевский не прикрыл нас, вряд ли я сидел бы сейчас перед Вами… И знаете, я ведь долгое время думал, что он погиб в том бою. Когда мне дали потом на подпись представление Дмитриевского посмертно к званию Героя, я даже хотел туда вписать этот случай…».
Бальденберг, Бублиц, Штегерс, Поллнов, Штольп – эти города взяты нашими войсками в период с 26 декабря 1944-го по 8 марта 1945 г. Победные сообщения в передовицах больших советских газет. Кому-то кажется, что войне скоро-скоро конец. Но сопротивление немецких войск по мере приближения к Берлину войск советских становилось все более отчаянным. Немцы хорошо укрепляли каждый город, каждый железнодорожный и автодорожный узел.
Как-то так получалось, что задания, требующие расчета, наблюдательности и смелости, комбат поручал выполнять Дмитриевскому. Борису первое время даже льстило, что его так отличают. Ему нравились риск, состязание с противником в умении воевать, в хитрости, смекалке. Но он видел и цену такого «состязания».
…Окраина городка Нойштадт. Три танка Т-34 приближаются к цементному заводу. Немцы начинают обстрел, но «тридцатьчетверки» останавливаются лишь на минуту-другую, огрызаясь огнем из башенных орудий. Экипаж Бориса засек десять огневых точек, судя по вспышкам, половина – это стреляющие танки. Борис по рации связался с батальоном, доложил. Комбат сообщил, что посылает для поддержки экипаж своего заместителя Зиновия Тримайло, с которым у Бориса давно установились дружеские отношения. Вместе они должны были замеченные огневые точки нанести на карту. Дело сделано, и комбат приказал им отходить к г. Большау.
…Обманчивое затишье. Борис со своими танкистами покинул танк. Курят, обсуждают отход. Борис ножом строгает ветку. Немцы тем временем, потеряв из виду танки, начали обстрел завода. Борис тяжело ранен осколком. В первые мгновения он еще не знает, насколько серьезно его задело. Спрашивает товарищей – все ли целы? Скоро стало понятно, что больше всех пострадал их старший лейтенант. Наступление идет – попробуй, отыщи в такой обстановке госпиталь! Зиновий кладет Бориса на трансмиссию, они, как могут, делают перевязку. Санбат в глубоком тылу. З.И. Тримайло докладывает по рации ротному и получает «добро» на перевозку Бориса в тыл. В танке друга Борис то впадает в забытье, то разговаривает: вспоминает Москву, друзей-земляков, пытается шутить…
Они искали полевой госпиталь пять часов. Нашли один медсанбат, который уже снимался с места. Зиновий уговорил военврача, чтобы задержались, прооперировали Бориса. В операционной тот в последний раз пришел в себя, сказал другу: «Вспоминайте Борьку Дмитриевского, у него в груди билось сердце, большое, как у теленка…». Борис истек кровью. Переливание не помогло. Он умер в ночь с 11-го на 12 марта 1945 г. во время операции.
Неподалеку от городка Лауенбурга (ныне – г. Лемборк) Зиновий обнаружил маленький парк. Там выкопали могилу. Тримайло проехал по городку, нашел старика-фотографа и привез его к свежевыкопанной могиле. На рассвете Бориса похоронили в польской земле. Очистили кору со старого клена, вырезали надпись, сообщающую, что здесь покоится старший лейтенант Б. Дмитриевский, умер от ран 12 марта 1945 г. В чужое серое небо грянул выстрел. Старик-немец щелкнул затвором фотоаппарата.
Из воспоминаний А.В. Петровского: «…Это было в середине марта 1945 г. Я вернулся из института после лекции, и уже в парадном соседка мне сказала: сейчас, мол, по двору под руки провели Анну Ивановну, еле живую; кричит, уняться не может. В сердце стукнуло – что-то с Борисом… Через две ступеньки – на их этаж. Длинная, коридором, лестничная площадка, жму звонок три раза. Открывает соседка.
– Где Анна Ивановна?
– Туда нельзя! Т а м, – она почему-то показала в темноту передней, – Борю убили…
Могила Б. Дмитриевского (в центре) и памятная плита с могилы. Мемориальное кладбище в г. Лемборке. 2007 г.
Последнее письмо от Бориса пришло в мае, уже после его гибели. Потому-то и сохранялся у меня этот треугольничек со штампом полевой почты. В письме Борис обещал, что скоро его «колдобина» проедет по Фридрих-штрассе. «Колдобиной» он шутливо именовал свой танк».
За прорыв обороны противника в Померании, в районе Нойштадта гвардии старший лейтенант Борис Дмитриевский был представлен (посмертно) к званию Героя Советского Союза. В наградном листе шесть подписей – от командира 1-го танкового батальона Бакаева до командующего войсками 2-го Белорусского фронта, Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского. 29 июня 1945 г. М.И. Калинин подписал указ о присвоении Б.Н. Дмитриевскому высокого звания Героя.
…Послевоенная Москва 1945-го. Однажды вечером Анна Ивановна Дмитриевская открыла дверь и увидела на пороге страшно исхудавшего седого мужчину, в котором не сразу признала мужа. Пять лет ничего о нем не было известно. Буквально накануне кто-то передал записку: «Милая, родная. Судьбе угодно было, чтобы я выжил… Скоро приеду, твой Николай». О судьбе сына ему сказала при встрече жена, которая уже не надеялась увидеть среди живых и мужа… Наверное, он успел рассказать ей, как умирал от голода в немецком лагере, как его освободили американцы. Жена показала последние письма от сына…
Спохватилась – надо сбегать в магазин за хлебом, пока не закрылся. А на улице видит: спешит к ней дворничиха, которая слыла в квартале человеком добрым. «Пусть Николай Михайлович выкупается, отдохнет, поспит, – услышала А.И. Дмитриевская. – Сегодня я в милицию не пойду, повременю до завтра». Назавтра за ним пришли и отправили как вернувшегося из плена в проверочно-фильтрационный лагерь. Как вспоминал Н.М. Дмитриевский, там тоже было не сладко, но, по крайней мере, не морили, не было кошмарного зрелища штабелей трупов умерших от голода.
Память человеческая – дар необыкновенный
…Июнь 2006 года. Ночь. Академик АПН А.В. Петровский просыпается от боли в сердце. Тяжко вздыхает: снова приснился несколько раз уже виденный сон. Будто он подходит к двери квартиры Дмитриевских и три раза нажимает кнопку звонка. Не оставляет мысль – Борис жив! Дверь ему открывает Борис. Он в военной форме, поблескивают ордена. Но почему он молчит? Только смотрит приветливо и грустно молодыми своими, лучистыми глазами. И в душе Артура Владимировича снова что-то перевернулось: нет среди живых друга Бориса…
Артур Владимирович Петровский говорил мне, что к поэтическому творчеству никогда склонности не имел, сочинением стихов всерьез не занимался. Исключение он сделал только однажды, в начале 1960-х годов. Написал стихотворение «Памяти друга», посвященное Б.Н. Дмитриевскому. В нем есть строки: «…Так сегодня бродят по Арбату, Дружат, ссорятся, читают книжки Шумные московские ребята, В сущности, такие же мальчишки.
А потом – сирены и тревоги И повестки из военкомата, Разошлись военные дороги, Кто их знает, есть ли путь обратно…» …Однажды декабрьским вечером 2006 года в квартире Людмилы Александровны Емельяновой зазвонил телефон. Сняла трубку – знакомый голос директора Центра научного использования и публикации Архивного фонда Главархива г. Москвы Лилии Селиверстовой: «Людмила Александровна, голубушка. Вы вместе с нами скоро будете давать имя новой улице в Москве. Правильно – улицы имени Бориса Дмитриевского!...» Людмила Александровна подходит к портрету Бориса: надо ведь сказать ему об этом важном известии.
Но опять звонит телефон. Густой баритон Александра Ивановича Прокофьева, двоюродного брата Бориса. Справляется о здоровье, уточняет у нее день предстоящего торжества, обещает автомашину прислать. Людмила Александровна говорит по телефону, потом долго сидит, думая о том, какой это все-таки необыкновенный дар – память человеческая, как много душевных мук, а иногда и радости доставляет!..
На столе перед нею – текст воспоминаний о Борисе Дмитриевском, который она готовит по просьбе сотрудников Главархива г. Москвы для новой книги о Борисе. Осталось вписать всего несколько строчек, и она уже хорошо знает, чем завершит текст: «Снова вспоминаю о лучших годах, связанных с Борисом Дмитриевским. Снова у меня в руках его письма ко мне. Это душевное испытание, я как бы заново переживаю потерю. Нелегко это дается. В жизни своей я более не встретила человека, которого полюбила бы».
Свидетельство о рождении Б.Н. Дмитриевского, выданное Рогожско-Симоновским отделением Московского ГУБЗАГСа.
6 сентября 1928 г.
Выпускники 10 «Б» класса школы № 39 Фрунзенского района г. Москвы. 1941 г.
1-й ряд (слева направо): Николай Кедров, Зинаида Жукова, Мария Серебренникова, Георгий Шейников, Людмила Емельянова.
2-й ряд: Владимир Мухин, Раиса Жарова, Светлана Давыдова, Зоя Константиновна Краснова (классный руководитель), Валентина Родионова, Нина Сыромятникова, Екатерина Миронова.
3-й ряд: Ирина Лаврова, Наталья Крицкова, Исаак Коган, Маргарита Гайлит, Борис Дмитриевский, Нина Старшинова, Екатерина Зискинд.
Верхний ряд: Виктор Солодовников, Виктор Феоктистов, Игорь Зайцев, Татьяна Молчанова, Вадим Муравьев, Ольга Федосеева, Владимир Рудис.
Повестка Б.Н. Дмитриевскому во Фрунзенский райвоенкомат города Москвы.
Июль 1941 г.
Июль 1941 г.
Борис Дмитриевский. 1941 г.
Письмо Б.Н. Дмитриевского Л.А. Емельяновой.
3 ноября 1941 г.
Переправа тяжелых танков 3-ей гвардейской танковой дивизии по льду Волги вблизи Калинина.
7 января 1942 г. Фото Б.Е. Вдовенко.
Борис Дмитриевский. 19 января 1942 г.
Подпись на обороте: «Будущей жене от будущего мужа. Может что-нибудь подобное случится. Борис».
Письмо Б.Н. Дмитриевского матери, А.И. Дмитриевской.
12 июля 1942 г.
12 июля 1942 г.
Людмила Емельянова. 1942 г.
Борис Дмитриевский. 20 апреля 1942 г.
Подпись на обороте: «Будущей жене от будущего мужа. Береги себя, прячься только на Кировской. Целую Борис».
Письмо Б.Н. Дмитриевского матери, А.И. Дмитриевской.
31 июля 1943 г.
Письмо Б.Н. Дмитриевского Л.А. Емельяновой.
22 августа 1943 г.
22 августа 1943 г.
«Почта приехала».
6 февраля 1944 г. Фото Б.Е. Вдовенко.
Письмо Б.Н. Дмитриевского Л.А. Емельяновой.
28 февраля 1944 г.
Письмо Б.Н. Дмитриевского Л.А. Емельяновой.
11 ноября 1944 г.
11 ноября 1944 г.
Людмила Емельянова. Конец 1940-х гг.
Последнее письмо Б.Н. Дмитриевского матери, А.И. Дмитриевской.
8 марта 1945 г.
8 марта 1945 г.
Наградной лист на командира танковой роты 1 танкового батальона 3-й гвардейской танковой Минской Краснознаменной бригады гвардии старшего лейтенанта Б.Н. Дмитриевского, представленного к правительственной награде – присвоению звания Героя Советского Союза (посмертно). Копия. 18 февраля 1959 г.
Свидетельство о месте захоронения Б.Н. Дмитриевского, выданное отделом коммунального и жилищного хозяйства Президиума Повятовой Рады Народовой (уездного народного совета) в городе Лемборке (Польская Народная Республика). 5 января 1970 г.
Памятная плита на могиле Б.Н. Дмитриевского. Польская Народная Республика, мемориальное кладбище в городе Лемборке. 1979 г.
Постановление Правительства Москвы № 119-ПП о присвоении наименований проектируемым проездам в районе Косино-Ухтомский.
15 марта 2005 г.
В день открытия улицы Дмитриевского. Москва, Восточный административный округ, микрорайон Кожухово района Косино-Ухтомский.
16 декабря 2006 г.
В 2008 г. вышла в свет книга «Борис Дмитриевский – герой-танкист: письма, воспоминания, документы», подготовленная Главным архивным управлением города Москвы и Комитетом общественных связей города Москвы. Страницы писем, воспоминаний, листы архивных документов создают сложный, бесконечно притягательный образ одного из тех, кто ушел на фронт в сорок первом, отдал жизнь за свободу и независимость Родины и навсегда остался в памяти Москвы и Отечества.
Л.А. Емельянова с книгой о Б.Н. Дмитриевском. 2008 г.
Обложка диска документального фильма «Я был счастлив» о герое-танкисте Борисе Дмитриевском.
В 2010 г. Главархивом Москвы и режиссером Татьяной Донской был снят документальный фильм «Я был счастлив». Его герой – Борис Николаевич Дмитриевский, как и другие миллионы молодых людей, строил планы на будущее, думал, как их реализовать, любил и просто радовался жизни. Однако война внесла свои коррективы в его судьбу. Он мужественно сражается на фронтах Второй мировой войны. Герой гибнет, но благодаря воспоминаниям родственников, друзей, и, прежде всего, любимой, сохранившей на всю жизнь любовь к нему, он остается навсегда в нашей памяти. Перед глазами зрителей оживает яркий образ Бориса Дмитриевского, который когда-то был счастлив.
Источники:
Николай КЕЛИН, Российское военное обозрение № 9 (56) сентябрь 2008
Главное архивное управление города Москвы
Источник этой новости КОЖУХОВО ОНЛАЙН
( http://kozhuhovo.com/news.php?extend.3564 )