Мы с подругой были в торговом центре и выиграли по мягкой игрушке в рекламной викторине. Шли и увидели умственно отсталого мальчика с папой и отдали игрушки ему. Он сказал «Спасибо». Его отец чуть не расплакался. Оказывается, мальчик не разговаривал несколько месяцев.

Четыре месяца назад у меня диагностировали облысение. Через месяц я потеряла волосы. Было страшно идти в школу, я думала, что все будут пялиться на меня. На следующее утро я услышала стук в дверь, и десять моих друзей стояли на крыльце с полностью побритыми головами. Двое из них — девочки…

Недавно видел картину — домашняя кошка упала из окна, ушиблась и сразу даже подняться не смогла. Вокруг стали собираться собаки с явно нехорошими намерениями… И тут из подвала выскочил бездомный кот, заслонил собой кошку и, грозно выгнув спину, шипел на собак, отгоняя их, пока не спустилась хозяйка и не забрала свою питомицу…

Иду утром домой. На подъезде объявление: «Дорогие соседи! Сегодня примерно в 9.20 у проходной двери были утеряны 120 руб. Если кто нашел, занесите, пожалуйста, в кв. 76 Антонине Петровне. Пенсия 1640 руб.». Я откладываю 120 рублей, поднимаюсь, звоню. Открывает бабушка в фартуке. Только увидела меня, протягивающего деньги, сразу обниматься, причитать и в слезы счастья. И рассказала: «Пошла за мукой, вернувшись, вынимала ключи у подъезда — деньги-то, наверное, и проронила». НО! Деньги брать отказалась наотрез! Оказалось, за пару часов я уже шестой (!!!) «нашел» бабулины деньги! Люди, я вас люблю за то, что вы такие!!!

Работаю в кафе быстрого питания. Сегодня утром мужчина подошел к кассе и сказал: «За мной стоит девушка, я ее не знаю. Но я хотел бы заплатить за ее кофе. Передайте ей «Хорошего дня». Эта девушка вначале сильно удивилась… а затем сделала то же самое для следующего за ней в очереди человека. И так 5 человек подряд!

На днях моя десятилетняя сестричка склонила ко мне голову и сказала: «Ты пахнешь, как мама…» Я чуть не заплакал. Скоро будет два года, как мамы нет с нами, но она все еще помнит ее запах. Это помогает мне надеяться.

Я тяжело болела ангиной. Дома была одна, не могла даже встать с кровати и плакала от беспомощности. Моя собака Кьяра сидела рядом с кроватью и смотрела на меня с беспокойством. Потом ушла и вернулась с огромной вонючей замусоленной костью: она, видимо, у нее была припрятана на черный день. Кьяра положила кость на подушку и подталкивала носом к моему лицу — «Погрызи!».

Мои бабушка и дедушка прожили вместе больше 30 лет, потом он ушел к другой. Бабушка сильно переживала, но находила силы общаться с его новой семьей, с его новыми детьми и внуками. Она всегда всем помогала, никогда не жаловалась вслух… Несколько лет назад мой дедушка умер. Бабушка занималась его похоронами, собирала поминки, говорила все прощальные речи. Сегодня годовщина со дня его смерти. Я знаю, что бабушка дольше всех будет с ним прощаться, хотя и так каждый месяц ездит к нему. Дольше всех будет бороться со слезами… Бабушка любит дедушку всю свою жизнь — и в горе, и в радости. Она дает мне надежду, силу и любовь.

Мой папа по работе часто ездит в командировки. Каждый раз, когда уезжает, он прячет дома небольшой конвертик для мамы. А она всегда его находит: там может быть их совместная фотография, цитата или просто записка с признанием в любви. Они женаты 25 лет. Мои родители и их неиссякаемая любовь и романтика дают мне надежду.

Недавно возвращалась из института и возле станции метро «Автозаводская» увидела ветерана войны. Он сидел рядом с планшетом, на котором были медали и ордена… Его награды, который он заслужил на войне. Он продавал их, чтобы купить себе хоть какой-то еды. Я подошла, вытащила все содержимое кошелька и отдала ему со словами: «Возьмите все мои деньги, но не продавайте свою честь и доблесть за гроши людям, которые этого недостойны…» Он расплакался, взял деньги, собрал ордена в ладони и поцеловал их, а потом тихо сквозь слезы произнес: «Спасибо, дочка».В такие моменты мне кажется, что я смогу изменить мир. Они дают мне надежду.

Накануне моего 17-летия моя девятилетняя сестра весь день бегала с горящими глазами, так хотела вручить мне подарок. Наутро я, как всегда, пошел ее будить в школу. И сказал: «Ты уже можешь вручить мне свой презент». Еще не успев открыть глазки, она потянулась и обняла меня своими маленькими ручками. Потом залезла под подушку и достала конверт с надписью: «Дорогому брату на день рождения!» Открыв, я обнаружил одну купюру в 10 долларов, две купюры в 10 гривен, одну купюру в 2 гривны, одну купюру в 1 гривну. Это были абсолютно все ее деньги. Я ее крепко обнял и долго так лежал, чтобы она не видела моих слез.

В торговом центре я случайно подслушал пожилую пару, которая сидела на лавочке. Мужчина посмотрел на женщину и сказал: «Оля, а ведь мы сделали это. Мы постарели вместе».

Нашла сегодня мобильник покойного мужа. Зарядила. Оказалось, там есть новые сообщения. Дочка шлет и шлет их ему: рассказывает все важные новости и вообще как у нас дела…

Никогда не считала себя даже симпатичной. Недавно мой жених забыл рассоединиться после нашего телефонного разговора. И я слышала, как он рассказывает обо мне соседу по комнате. Какая я сегодня красивая и как ему вообще светло рядом со мной. И как сильно он меня любит. Чего уж тут — я заревела. Первый раз почувствовала себя красивой. Я люблю тебя, Кит.

В магазине ко мне подошла маленькая девочка и попросила: «Возьми меня на ручки». Я так и сделала, подумав, что она потерялась. Малышка просто обняла меня, а потом спрыгнула. Я уставилась на нее, а она объяснила: - Хотела, чтоб ты улыбнулась. Я так и прыснула со смеху.

Моему брату тринадцать, и у него рак крови. Папа на год взял отпуск, чтобы не оставлять брата одного в клинике. Но ему целый год выплачивали зарплату! В новозеландской полиции служат замечательные люди.

Через три года после смерти дедушки бабушка вышла замуж второй раз. Ее новый супруг следит за дедушкиной могилой, сажает свежие цветы. Говорит: «Потому что я люблю его — ведь он так долго дарил ей счастье».

Давно не было такой грозы, как сегодня. На работе сказали, что кто-то отирается около моей машины. Я бросился на улицу. Все было по-прежнему, кроме люка в крыше: кто-то задвинул его по-плотнее, чтобы машина не пострадала в непогоду.

8 марта постоянно вспоминаю этот рассказ
Ранее утро…8 марта. Будильник зазвенел, и, даже не успев как следует начать свою песню, умолк под нажимом моего пальца. Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало светать.
Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, - никаких роз, только весенние цветы…праздник же весенний.
Я подошел к базару. Перед входом стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были мимозы. Я подошел. Да, цветы действительно красивы. - подумал я.
- А кто продавец? - спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас я почувствовал, какой ледяной ветер.
- А ты, сынок, подожди, она отошла ненадолго, сейчас вернется,- сказала тетка, торговавшая по соседству солеными огурцами.
Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена.
Напротив меня стоял старик. Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло. Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито.
Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. Из-под плаща была видна старая, почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде было что непреклонное и гордое, не смотря ни на что. Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты.
Деда трусило от холода, его руки были синего цвета, его очень трусило, но он стоял на ветру и ждал. Какой-то нехороший комок подкатил к моему горлу.
Я начал замерзать, а продавщицы все не было.
Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и возрастом человек. И еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.
К корзине вернулась продавщица. Дед робким шагом двинулся к ней. Я тоже подошел к ней.
Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.
- Хозяюшка….милая, а сколько стоит одна веточка мимозы, - дрожащими от холода губами спросил дед.
- Так, а ну вали отсюдова алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то…, - прорычала продавщица на деда.
- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку….сколько она стоит? - тихо спросил дед.
Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы…
- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали отсюдова, - рыкнула продавщица.
- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня,- так же тихо сказал дед.
- Ладно, для тебя, алкаш, пять рублей ветка,- с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.
Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю.
- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля, - как-то очень тихо спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины.
Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.
- На три тебе найти, алкаш? Га-га-га, щас я тебе найду, - уже прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…
- На, держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари, га-га-га-га! - дико захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку мимозы, она была сломана посередине.
Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась пополам и цветы смотрели в землю…На руку деда упала слеза…Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
- Слышишь ты, @ука, что же ты, @лядь, делаешь? – начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком.
Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала.
- Дед, а ну, подожди, - сказал я, взяв деда за руку.
- Ты, курица тупая, сколько стоит твое ведро? Отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух,- еле слышно, но очень понятно прошипел я.
- Э….а…ну…я не знаю,- промямлила продавщица.
- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
- Наверное, пятьдесят гривен, - сказал продавщица.
Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу.
Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду.
- На, отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я.
Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал…
У меня у самого слезы стояли в глазах.
Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.
- Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.
Я нес цветы, дед - свою поломанную ветку, мы шли молча. По дороге я потянул деда в гастроном. Я купил торт, и бутылку красного вина. И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.
- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти пятьдесят гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней, поздравляй.
У деда хлынули слезы….они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы.
Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах.
Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и, вытирая глаза, сделал шаг к выходу.
- Мы…мы…сорок пять лет вместе… она заболела….я не мог ее оставить сегодня без подарка, - тихо сказал дед, - спасибо тебе...
Я бежал, даже не понимая, куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз…

Самое мое сильное и прочное воспоминание о школе – это не воспоминания о первой двойке, золотой медали, последнем звонке или о любимых одноклассниках. Лучше всего я помню, и эта память смешана с необъяснимой болью и тяжестью на сердце, - двух старичков, которые жили у нас при школе.

Муж и жена. Наверное, они были еще и не такие уж старенькие, но со стороны меньше 80 не дашь. Я даже не помню уже сейчас, как их звали, знаю только, что работали они у нас уборщиками, и жили в маленьком закуточке при пристройке. Квартиру свою они отдали детям, а те, как это часто бывает, не нашли в ней места для старичков. Они такие были всегда – скромные, тихие, им и ходить было уже трудновато.

Однажды бабушка эта шла к себе в комнатку из школьной столовой и несла две бутылки молока. Шла нетвердым старческим шагом. Подвели ее дрожащие руки, выпала бутылка молока, разбилась. Звеня, стекла разлетелись по асфальту вокруг белой молочной лужицы. А бабушка недоуменно и беззащитно как-то стояла над этой бутылкой и словно не могла понять, что же произошло. Стояла она долго…

Нет у меня слов, чтобы вместить в них ту недоуменную беззащитность перед этим большим и жестоким миром, в котором вот так вот разбиваются бутылки, которые так нужно было принести домой. Вернее, туда, что стало твоим домом…

Такие вот картинки из жизни и памяти никогда не выдерживают рационального осмысления и жесткого анализа. Там, где от боли разрывается сердце, ум может с легкостью доказать, что этот человек – и вправду самый счастливый в мире. Детей своих эти бабушка с дедушкой не пережили, те живы-здоровы, у них есть крыша над головой, живут они при любимой школе, еще и зарплату получают, не голодают, не бедствуют. Что еще человеку надо?

Вот перед нами в кассе стоит дедушка, кассир посчитала его покупки, называет цену. Маленькую цену. Дедушка пересчитывает на ладони монетки – хватит - не хватит?

Бабушка в храме просит написать записку, глаза уже не видят от старости: «За упокой. Сергия. Сын». Дрогнула ручка, от такого и сам уже с трудом видишь листок бумаги, но дописываешь записку и идет с ней бабушка к свечному ящику.

Малыш вышел на «Лыжню России», сразу после начала забега от всех отстал, говорит журналистам: «Мне трудно ехать, я все время падаю. Мы с бабушкой самые последние». И почему ком подступает к горлу, ведь мальчик-то при бабушке, она им занимается, вон, даже на «Лыжню России» его вывела, и лыжи есть, и может быть, он будущий чемпион мира? «Мы самые последние с бабушкой»… Беспомощно улыбается бабушка – не вышло у нее внуку помочь, не сумела, и сама от всех отстала.

Ветеран на параде Победы всматривается в лица, где же друзья-однополчане? Вот говорит кому-то – никого уже из нашего полка нету. И в этом скромном и извиняющемся «нету» - десятки жизней от первого до последнего вздоха. А он не слышит речей дикторов о том, что все меньше становится ветеранов, он продолжает искать. Он идет в толпе, вглядываясь в лица прохожих: он – не он? Или, вернувшись домой, вычеркивает номера из телефонной книжки.

«За полгода я половину телефонной книжки вычеркнул», - говорил незадолго до смерти писатель В.О. Богомолов. Его, ветерана Великой Отечественной войны, автора «Ивана», «В августе 44-го», седого и беззащитного, избили в подъезде, избили жестоко, проломили голову. Денег ли искали или агрессию некуда было выпустить местным парням – мы уже не узнаем. Царствие Небесное рабу Божиему Владимиру…

А у другого ветерана украли парадный пиджак. Со всеми его военными орденами. Вломились воры – а брать больше и нечего было. С орденов хоть сколько денег выручить можно. И, вроде бы, что такое орден, кусок железки, главное, что не убили никого, твердит разум. А за каждым тем орденом - пяди нашей земли, жизни тех, кто был моложе нас с вами, кто мог получить бронь и уехать отсидеться в эвакуацию, кого и просто не призывали. Кто вырвал флаг из рук падающего замертво товарища, и пошел первый в наступление: «За Родину!». Как Гуля Королева, потерявшая на фронте мужа, оставившая дома маленького сына, не отдала высоту немцам, подняв за собой отряд. И как равнодушно и цинично, радуясь собственной находчивости, украли ордена и медали у ветерана. А он теперь на парады не ходит. Не в чем. Стыдно пойти на Праздник без наград, могут и подумать, что ты дома, в тылу, отсиделся.

В офис как-то пришла бабушка, по морозу и льду. Пришла по ошибке. Работает курьером – отправили ее по этому адресу, а уточнить план забыли. Или не побеспокоились. И вот стоит она, растерянная, с адресом неправильным. Ей бы уже дома в тепле сидеть, да на внуков радоваться, а не курьером за 100 рублей ездить. А она стоит и не знает, как теперь быть – неужели ехать обратно на фирму за правильным адресом? Не во всякой фирме разрешат позвонить в свой офис, уточнить адрес. Не во всякой пустят на порог. И формально будут, возможно, правы. А старый человек, раз взялся работать курьером, езжай за верным адресом.

Чуть впереди по дороге идет старушка, несмотря на жару, одета почти по-зимнему. Остановилась, рассматривает брошенную кем-то упаковку из-под хлеба. Трогает ее носком ботинка, но она пуста. Догнать? А может, она не в себе, а может, пьяница? «Матушка, Вам помочь? Может, Вы кушать хотите?». А глаза у нее по-старчески голубые. Смотрит так доверчиво-испуганно. «Хочу», - говорит.

А та старушка, что у метро всегда ходит между палаток, никогда не просит милостыни, а пристально огладывает землю: вон, яблочко со стола с фруктами упало, ну-ка, поднимет – можно его еще есть? Нет, сгнило совсем…

В такие моменты хочется из детства достать волшебную палочку и сделать так, чтобы сын у бабушки был жив, чтобы пенсия у того дедушки была большая, чтобы новую бутылку молока принесли родителям дети. Принесли и сказали: «Пап, мам, хватит вам в этой пристройке жить, поехали к нам домой, мы для вас комнату выделили». Чтобы, увидев на улице ветерана, да любого пожилого человека, мы бы не прошли мимо, не поспешили быстрее занять место в транспорте, а присмотрелись: может ли он один по лестнице спуститься, не помочь ли поднять тяжелую сумку, не посидеть ли с ним немного рядом и не порасспрашивать ли его о жизни.

Вокруг нас безбрежное море человеческого горя, страдания, беспомощности и беззащитности. Маленький и одинокий стоит перед этим старик. Понять не может, только руками разводит – как же так получилось, что же дальше делать?

Всмотритесь в лицо прохожего. Отвоюйте у своего распланированного времени 5 минут. Соберите в эти пять минут заботу, любовь, тепло души и сделайте один шаг навстречу человеку. Помочь пройти три ступеньки по лестнице в метро – это уже помощь! Им ли? Нет, в первую очередь нам, в этот момент наша рука – в Господней деснице.