__________________________________ Даже тысяча плоских шуток неспособны превратить нелепую фразу в афоризм, в то время как сто две плоские грани, превращают бесформенный алмаз в бесценный бриллиант.
Наберите в яндексе слово "деривативы" хотя бы. Может узнаете что деривативов было выпущено на 500 ТРИЛЛИОНОВ долларов.
Народ должен знать своих "героев".
Лео Меламед создал, можно сказать, половину современной финансовой системы — финансовые деривативы. Сейчас, когда ими пользуется весь мир, трудно представить, что чуть более 30 лет назад их попросту не существовало.
Так, что это за овощ такой - Меламед?
Исаак и Файга Меламед вместе со своим семилетним сыном Лео покинули Польшу одновременно с вторжением туда немецких войск в 1939 году. Через Литву Меламеды попали в Россию. Конечным пунктом путешествия были США: глава семьи считал Америку единственным защищенным от фашизма местом. Скитания заняли 15 месяцев, и Лео очень хорошо их запомнил. Позже он говорил, что воспоминания о Сибири преследовали его всю жизнь.
Меламедам удалось добраться до Владивостока, а затем и до Японии. Страну восходящего солнца они покинули ровно за год до Перл-Харбора, в декабре 1940 года. В итоге семья осела в Чикаго, где родители Лео устроились учителями в еврейскую школу.
Впоследствии Лео смог окончить университет Иллинойса и поступил в John Marshall Law School. В сущности, это были лишь юридические курсы, и Лео осознавал, что ему нужна юридическая практика, которая могла бы стать подспорьем в дальнейшем трудоустройстве. Просматривая газеты в поисках временной работы, он наткнулся на объявление фирмы Merrill, Lynch, Pierce, Fenner & Bean. Поступив туда, Лео в основном разносил бумаги. Но место его работы было неординарным — Чикагская товарная биржа. Сам он потом рассказывал, что чувствовал себя как Алиса в стране чудес. Буквально все — начиная с шума и кончая жестикуляцией трейдеров — ему очень понравилось. Пройдя обязательную практику и распрощавшись с John Marshall Law School, Лео в 1955 году уже целенаправленно отправился трудиться на столь понравившуюся ему торговую площадку...
Пропустим карьерную лестницу этого фрухта и перейдем к сути.
Первоначально Меламед планировал внедрить в оборот семь фьючерсов на разные валюты. Заручившись поддержкой президента биржи Харриса и небезызвестного экономиста Милтона Фридмана, Меламед в рамках биржи создал International Money Market (IMM). В 1972 году в торговлю были запущены первые валютные деривативы на семь валют. Торги регулировались внутренними правилами биржи и, по сути, мало отличались от товарных.
Для мировой финансовой системы это стало поворотным моментом. Ведь валютные деривативы Меламеда — первые производные не на товары, а на финансовые инструменты.
Впрочем, это было только начало. Для реального эффекта требовались реальные деньги.
Реализация пилотного проекта упростила задачу. Меламед запустил фьючерсы на казначейские облигации, процентные ставки и акции, а в 1982 году — фьючерсы на индексы. Введение в обращение фьючерса на индекс S&P 500 совпало с началом "бычьего" рынка. Это обстоятельство обусловило большой успех фьючерса и высокое к нему доверие.
Одновременно Меламед озаботился правовым обеспечением созданных им инструментов. В 1982 году он убедил сенат в необходимости создания саморегулируемой организации National Futures Association (NFA). Главой ее стал сам Меламед, так что особых бюрократических препятствий рынок финансовых деривативов не встречал.
В 1987 году стараниями Меламеда при участии Reuters появилась первая электронная система торговли фьючерсами GLOBEX.
После этого подобные системы стали плодиться по всему миру, и сейчас традиционная биржа является такой же редкостью, как электронная 15 лет назад.
...И, пожалуй, рынок производных станет первым, в отношении которого будут использовать слово "квадриллион".
В 1990 году Милтон Фридман, компаньон Меламеда, получил премию Нобелевского комитета, в частности, за исследования свойств финансовых деривативов. Интересные возможности они дают и спекулянтам.
Богатейший инвестор мира Уоррен Баффет три месяца назад на годовом собрании Berkshire Hathaway прямо сказал: "Финансовые деривативы — это финансовое оружие массового уничтожения". Само собой разумеется, с этим категорически не согласен Лео Меламед, который по силе влияния на финансовую систему США сейчас может сравниться с Баффетом, гуру инвестиционной Америки.
Лео Меламед ушел в отставку, проработав в Чикаго 21 год. За это время город превратился в финансовую столицу мира. Пост исполнительного директора он оставил своему протеже Джеку Сандерсу. Но Меламеду постоянно казалось, что без его участия что-то идет не так, и в 1997 году он занял должность временного советника. Говорят, ее название, как всегда, не соответствует реальному объему полномочий Лео Меламеда. Он опять у руля Чикагской товарной биржи и, как ожидается, еще преподнесет сюрпризы.
Журнал «Деньги» № 29(434) от 28.07.2003 (!)
Допустим, 1 января 2000 года вы взяли в долг $3717,9 млрд. Спокойно тратите эти деньги. 1 января 2001 года старый кредит лонгируете, заодно берете еще один, в размере $3233,4 млрд. Платите из нового кредита проценты за 2000 год, и СУММА К ВЫДАЧЕ составляет $2890,2 млрд. Очевидно, что мы имеем дело с самой разнузданной долговой пирамидой за всю историю цивилизации.
Начиная с 1968 года США как единый хозяйственный комплекс перестали быть рентабельным самофинансируемым предприятием. Начиная с 1968 года США злоупотребляют своим положением кассира мирового общака и откровенно воруют ресурсы других стран.
Фактически это означает следующее: США в 1968 году проиграли экономическое соревнование с СССР. Советский народ оказался более талантливым и трудолюбивым, чем американский. Но в составе советского руководства в то время уже не было гениального бухгалтера, коим помимо прочего являлся И.В. Сталин. Советское руководство просто не поняло этого простого факта. Насколько я помню, в составе АН СССР в то время уже был Институт США и Канады, было много других научных заведений экономического профиля. Там сидели ученые дяди и тети. Интересно, чем они там занимались? Я не удивлюсь, если правительство новой России начнет с массовых расстрелов экономистов-вредителей. Я, правда, против расстрелов тех экономистов, которые работают в АП и правительстве РФ. Эти «люди» не заслужили легкой смерти.
Наша фондовая биржа ВСЁ была построена на спекулятивных (или портфельных, что одно и то же) инвестициях с Запада. Поэтому сразу после начала кризиса начался массовый вывод этих средств из страны (отчасти, связанный с кризисом в США, отчасти, с желанием "наказать" Россию за признание Южной Осетии и Абхазии, отчасти, с желанием создать "пятую колонну" из числа наших олигархов, капитализация предприятий которых упала). Именно поэтому произвошло такое стремительное падение индексов РТС и ММВБ.
А США - базовая страна для всех финансов. Им оттуда деньги выводить некуда. Поэтому там и не может индексы упасть сразу в 4-5 раз. Но для них падение на 30% опасней, чем для нас в 4 раза.
__________________________________ Дмитрий Терехов
журналист, общественный деятель
Кто-нибудь, да знает, только вряд ли они наши знакомые.
Мое мнение доллар расти будет:
1. Конец года - всегда рост доллара, т.к. долги надо отдавать
2. Нет уже денег столько у стабфонда, чтобы их бесконечно вливать на поддержку рубля
3. Нефть меньше 60 у.е. за баррель.
Население скупило доллары и ждет... 50 миллиардов скупило за октябрь.
Вот умный человек пишет:
Кризис: Психология момента: матрица перезагружается
Михаил Прохоров
11.11.2008, №213 (2235)
Психология старой экономики умерла — да здравствует психология нового рынка! Рынка, которого фактически еще нет. Если воспользоваться терминологией теории Дарвина, произошло «резкое изменение среды обитания» и условий в мировой экономике. С учетом скорости передачи информации это неизбежно привело к изменению психологии человека и его отношения к окружающему миру.
увеличить
Глобализация незаметно привнесла новые правила игры, которые снесли старые устойчивые экономические системы и создали новую мировую болезнь — недоверие. Она, в свою очередь, быстро распространяется от банковской системы к экономике в целом с дальнейшим переходом на социальные и политические отношения. Поэтому главная задача текущего момента — это создание новой системы доверия — как в мировой экономике, так и в отдельно взятой стране.
Молодая рыночная экономика России, с одной стороны, дает определенные преимущества перед старой развитой: значительно меньше проблем, и их можно «перебрать вручную», первыми построить дно. С другой стороны, есть существенный недостаток — больший разрыв в понимании между политической элитой, которая вырабатывает и принимает решения, и бизнес-сообществом, которое сейчас несет на себе всю тяжесть ситуации. Именно поэтому беспрецедентные меры правительства не дают ожидаемого результата (рост фондового рынка никого не должен вводить в заблуждение), так как не учитывают психологической реакции бизнеса на текущие проблемы. Преодолеть этот разрыв критически важно, иначе будет как всегда: верим в твердый рубль и тут же бежим покупать доллары.
Из чуть более 20 лет моей бизнес-карьеры около семи лет я занимался кризис-менеджментом (последствия банковского кризиса 1998 г., первые годы работы в «Норильском никеле», последние два года раздела империи «Интерроса»). На базе этого опыта попробую дать свою версию ответа на известный русский вопрос «Что делать?»: избавиться от иллюзий, определить правила, поставить ключевые цели и их профессионально реализовать.
Избавление от иллюзий и мифов
Миф 1: «Надо обеспечить стабильность всей экономики». Не надо спасать то, что спасти нельзя: старой доброй экономики уже не будет ни на Западе, ни у нас. Будут новые правила игры, отношение стоимости денег к активам, оценка конкурентных преимуществ, мультипликаторы и риски — все будет значительно изменено, и мы можем в этом активно участвовать.
Миф 2: «Большие накопленные резервы — гарантия решения всех проблем». За деньги доверие не покупается. Необходимы психологическая совместимость и понимание действий правительства, участников рынка и населения. Это как отношения врача и больного — оба должны понимать, что происходит, и верить в то, что курс прописанных лекарств поможет, а если доверие исчезает, больной займется самолечением (что сейчас и происходит).
Миф 3: «Национализация — это плохо». Это нормальная рыночная практика в кризисных условиях (наряду с банкротством). Государство всем помочь не может и не должно — акцент только на стратегические и жизнеобеспечивающие, социально значимые отрасли, а чистка слабых и укрепление сильных компаний — основа рыночной экономики. То, что государство в ближайшем будущем будет владеть через государственные банки большим количеством реприватизированного имущества, — исторический факт (стоимость активов меньше стоимости обязательств). Вопрос в другом — как этим всем эффективно управлять без потери качества активов до момента восстановления рынков и начала нового этапа приватизации.
Миф 4: «Сохраним золотовалютные резервы и крепкую национальную валюту». Думаю, что не получится, придется делать выбор: либо одно, либо другое; и чем скорее решим, тем лучше. А то может опять получиться как всегда: ни резервов, ни крепкого рубля.
Миф 5: «Сохраним высокий рост доходов населения». Рост заработной платы, опережающей производительность труда, уже невозможен.
Миф 6: «Все заявленные меры обязательно реализуем». Ситуация меняется так быстро, что нет ничего зазорного (наоборот — это очень профессионально!) мгновенно заменить неэффективную меру эффективной. Пример: не надо тратить 175 млрд руб. на поддержку фондового рынка — это ему уже не поможет.
О правилах
Несколько слов о правилах игры. Академически правильные решения в экстремальных условиях не работают — решения должны быть просты, всем понятны, комплексно связаны между собой и реализовываться быстро и одновременно, с акцентом на стабилизацию, упреждение проблем и экспансию (нельзя только защищаться, нужно атаковать!) в секторы, где есть возможности усилить конкурентные преимущества. В такие экстраординарные периоды жертвы неизбежны, и главное — не принести их зря, решения и выбор идут в пользу реализации приоритетов практически в «ручном» режиме. При этом важно действовать комплексно. Подпорки надо строить ниже текущего уровня — и спасать то, что еще не пострадало, но обязательно пострадает, если не заняться этим заранее. Важно определить, где та «самая страшная» точка, до которой может дойти кризис, и начинать работать именно с ней, одновременно поддерживая системные точки. Например, если сегодня мы понимаем, что возможный печальный финал кризиса — это драматическое падение потребления и, как следствие, развал системы распределения и производства, как это произошло в 80-е гг., значит, сегодня надо работать в первую очередь на стимулирование стабильного потребительского спроса, потом заняться проблемами среднего бизнеса в регионах и т. д., двигаясь навстречу кризису, а не сопровождая его.
Ключевые приоритеты
1. Сохранение системы жизнеобеспечения на федеральном и региональном уровнях
2. Эффективная модель управления кризисом
3. Сохранение золотовалютных резервов страны
4. Преодоление разрыва между действиями правительства и психологией участников рынка
5. Экспансия России на международные и внутренние рынки
Реализация
В больших системах (к которым относится государство) переход к ручному управлению крайне затруднителен, так как задача большой системы как раз и состоит в том, чтобы уберечь целостность системы от влияния случайного фактора.
Но сейчас другой случай — в новую систему должны войти только те элементы, которые необходимы или конкурентны. Технологически задача выглядит следующим образом: необходимо создать площадку, на которой будут оперативно приниматься и реализовываться решения по поддержке системы жизнеобеспечения страны, сохранения и развития ее конкурентных преимуществ, обеспечения экспансии в период кризиса. Площадку, на которой будет происходить координация и формироваться доверие между экономикой и государством. Такая задача без элементов ручного управления не решается (возможная модель управления представлена на схеме*).
Практическая реализация принятых решений может идти на базе принятых дорожных карт по отдельным отраслям или проблемам.
Начнем с финансово-банковской системы. Ключевая проблема — деньги не идут в реальный сектор; что необходимо — запустить механизм кредитования и расчистить облигационный и долговые рынки. Государство закачивает ликвидность в банковскую систему и справедливо ожидает изменения ситуации. Но этого не происходит, потому что банки решают свои вопросы: восстанавливают капитал после полученных убытков, смотрят на скорость коррозии банковских активов (произошло резкое уменьшение стоимости залогов), создают излишнюю подушку ликвидности (да еще в долларах) на случай ухудшения ситуации. У банков с государственным участием конфликт интересов еще острее: вроде страну поручили спасать, а собственные проблемы банка все же ближе.
Для решения вопроса необходим общественный договор (некое твердое джентльменское соглашение) государства с банками: государство оказывает помощь (только живым банкам и на приемлемых и желаемых условиях: длинные деньги, с невысокой процентной ставкой, с использованием всего арсенала возможностей — от депозитов ЦБ и Минфина до выкупа хороших активов, которые можно использовать одновременно!) и принудительно доводит лимиты кредитования жизнеобеспечивающих отраслей и населения, а банки берут добровольное обязательство быть инструментом проведения государственной политики, осознанно неся риски в период турбулентности.
При необходимости в такие банки государство вводит спецказначеев — представителей штаба для контроля соблюдения «соглашения», нарушение которого в нынешних условиях означает немедленное банкротство банка.
Восстановление нормального процесса кредитования невозможно без расчистки облигационного и долгового рынков, которую можно провести либо через прямой выкуп государством образовавшихся долгов из денег, выделенных на поддержку фондового рынка, либо дополнительным целевым заданием через банковскую систему.
Особенно хочу отметить важность продолжения развития потребительского кредитования населения — это лучшая психологическая гарантия и защита от снятия депозитов в банках и дальнейшее стимулирование спроса. Государство, наделив банки длинными и недорогими деньгами, должно обеспечить удлинение сроков действующих кредитов, понижение процентных ставок, запрет на списание залогов на 1-2 года, а также увеличение объемов нового кредитования.
Теперь что касается реального сектора. Он уже начал в полной мере ощущать влияние кризиса и сжиматься под воздействием уменьшения спроса, ограничения доступа даже к оборотным средствам; резко повысились взаимные неплатежи и товарные запасы на складах, массово начались переходы на режим неполной загрузки вплоть до остановки производства с сокращением численности работающих.
Принципиально важным в этих условиях также становится реализация мер по стимулированию спроса на продукцию предприятий реального сектора с помощью:
госзаказа (реализация крупных инфраструктурных проектов и выкуп товаров в госрезерв);
экспорта;
заказов промышленности;
развития потребительского кредитования населения.
При выборе отрасли или конкретной компании необходимо составлять стратегическую дорожную карту, которая поможет сберечь государственные средства и достичь желаемого целевого результата.
Возьмем автопром. Проблемы хорошо известны. С одной стороны, останавливаются поставщики заводов из-за неоплаченных долгов и отсутствия доступа к оборотным средствам; с другой — дилеры тоже испытывают острую нехватку наличности и не могут закупать машины для реализации. Предположим, что отечественный автопроизводитель получил целевые средства на решение вопросов с поставщиками и теперь может кредитовать дилеров машинами с отсрочкой платежа. Но следует помнить, что более 30% реализации шло за счет потребительских кредитов! Отсюда следует вывод — если система потребительского кредитования населения остановится и не будет заменена, например, госзаказом, деньги автопрому выделять не нужно.
Крайне важно обратить сегодня внимание на проблемы регионов, так как меры, принятые правительством, направлены на поддержку наиболее крупных государственных и частных корпораций и банков, однако значительную часть в ВВП субъектов составляет продукция именно средних жизнеобеспечивающих предприятий, дающих значительную часть региональных налоговых поступлений и не попадающих в выбранную схему стабилизации. Предложенная технологическая модель «дорожной карты» может быть клонирована на региональном уровне через предоставление субъектам Федерации субсидий федерального бюджета для дальнейшего рефинансирования наиболее значимых региональных предприятий.
Новые возможности
Резкое изменение условий создает не только проблемы, но и возможности по наращиванию конкурентных преимуществ, захвату и созданию новых рынков — как в России, так и за ее пределами. Наша страна обладает большими золотовалютными резервами и мощной сырьевой экономикой, которая дает шанс побороться за максимальную долю от мирового финансового пирога путем создания мирового финансового центра в Москве и превращения рубля в одну из резервных валют. В этой связи выглядит необходимым реализация ряда мер, а именно:
введение механизма гарантии государства за биржевые операции в рублях и хранение ценных бумаг; улучшение законов (единая биржа — единый депозитарий); обращение новых финансовых инструментов, имеющих физическое наполнение (например, земля);
создание собственного класса инвесторов (инвестбанки, инвестиционные фонды и НПФ, население и только потом государство);
введение расчетов в рублях за нефть, газ, драгоценные металлы, т. е. там, где есть сильное рыночное влияние России;
экспансия российского капитала в первую очередь на рынки развивающихся стран с наймом лучших инвестиционных кадров, высвободившихся в результате финансового кризиса. Это необходимо для усиления влияния России на мировом финансовом рынке и повышения конкурентоспособности и устойчивости национальной финансовой системы.
Сжатие старой неэффективной экономики высвобождает значительные подешевевшие трудовые и материальные ресурсы, которые необходимо направить на ускоренное развитие новой экономики в области:
строительства современной инфраструктуры (дороги, жилье, новые города);
создания новых рынков инновационной экономики, таких как углубленная переработка энергоносителей, альтернативная энергетика, материаловедение и нанотехнологии, экология и катализ;
вовлечения земли в активный экономический оборот и создания прозрачного рынка обращения;
целевого оборонного заказа на модернизацию армии в рамках военной доктрины;
развития сельского хозяйства и процессов современной переработки сельскохозяйственной продукции для решения задачи продовольственной независимости страны.
Что дальше?
В заключение хочу поделиться некоторыми стратегическими соображениями по развитию мирового процесса глобализации, который сейчас находится на перепутье. Существует два взаимоисключающих сценария:
1) глобализация сможет найти новые формы доверия и выйти на новый уровень взаимозависимости стран и процессов;
2) или возобладают под воздействием текущих сложностей национальные интересы и рецепты спасения (в этом случае такой валюты, как евро, может и не быть).
Ответ на вопрос, какой сценарий возобладает, лежит в плоскости стратегических решений стран, в том числе и России как активного игрока мировой глобальной экономики. Уже в ближайшее время нам предстоит сделать свой выбор.
"Накануне вечером председатель ЦБ Сергей Игнатьев сообщил, что резкой девальвации рубля не будет, но некоторое ослабление рубля возможно. «Я не исключаю повышения гибкости валютного курса рубля, может быть, в нынешних условиях с некоторой тенденцией к ослаблению рубля по отношению к иностранным валютам», — сказал он."
http://news.mail.ru/economics/2161132/
Если представитель ЦБ говорит такое, то рубль точно будет дешеветь Какое-то время
__________________________________ Чем больше я узнаю людей, тем больше мне нравятся собаки.
Г. Гейне
Фондовый рынок получил возможность отскока на хорошей динамике иностранных рынков, стабилизации доллара и начале расходования выделенных Внешэкономбанку (ВЭБ) бюджетных средств на поддержку российских акций. Но внутреннего потенциала роста у него по-прежнему нет. Объемы торгов, даже с учетом госсредств, минимальны. Как только рубль вновь начнет падать к доллару – отток средств из этого сектора возобновится, рынок вновь начнет падать. Итак,
валютный, банковский, фондовый кризисы в нашей стране не преодолены. Мы лишь получили недолгую передышку. Дно впереди. Последствия этих кризисов для реального сектора мы еще не прочувствовали.
Реальный сектор только в сентябре – октябре получил мощнейший импульс к торможению экономического роста (и без того в значительной мере бумажного). Кризис реального сектора еще только в самом начале, его волна накроет российскую экономику, скорее всего, с декабря – января.
Три сценария девальвации
Что нас ждет при возобновлении кризиса? Девальвации не избежать. Она может проходить по трем сценариям.
«Мягкая» девальвация. Что это такое – мы видели в последнюю неделю сентября – первую половину октября. Ежедневное падение рубля к доллару, отток средств населения из банков и конвертация свободных рублей в доллары.
Стремительное таяние валютных резервов ЦБР, банковский кризис, падение фондового рынка. И это при стабильности бивалютной корзины ЦБР (доллар + евро). При падении рубля к бивалютной корзине все эти явления только ускорятся. Чем кончается такая политика? Растратой валютных резервов и все равно крупной разовой девальвацией в конце. Чем дольше держим рубль, тем сильнее будет девальвация. В 1998 году мы держали его почти до технического дефолта – отсутствия валютных резервов в ЦБР вообще. Получили девальвацию в 3–4 раза.
«Частичная» девальвация. Разовое, «неожиданное» (на утро) падение рубля к бивалютной корзине на 15–25% (31–34 рубля за доллар).
Мы получим временный «отрыв» от тенденций мировых рынков, стабилизацию наших рынков и валютных резервов. Но это будет «передышка» на месяц-два в лучшем случае. Затем кризис в нашей экономике возобновится.
«Крупная» девальвация. Разовое падение рубля не менее чем на 50% (больше 40 рублей за доллар). Она дала бы более длительную «передышку» для экономики. Более того, чем крупнее девальвация, тем скорее экономика и население поверили бы в то, что мы достигли «дна» кризиса, и быстрее было бы возобновление экономического роста.
На крупной девальвации можно было бы действительно проехать через «дно» мирового экономического кризиса с минимальными потерями.
Как экономист, считаю, что раз девальвации рубля не избежать, то лучше ее сделать разовой. И провести ее надо как можно быстрее (лучше всего именно сейчас, во время относительной стабилизации рынков). И сделать девальвацию как можно крупнее (60 рублей за доллар лучше, чем 40 рублей за доллар).
Девальвация – не зло. Это инструмент экономической политики. И в мире им активно пользуются. Именно на политике валютного курса столь быстро растет Китай и росли многие «азиатские тигры». Американская экономика с удовольствием пользовалась этим инструментом несколько последних лет – доллар упал к евро более чем в полтора раза. И только наши экономические власти постоянно отказываются пользоваться этим инструментом, считая его однозначным негативом.
Убытки и выгоды обесценивания рубля
Кому выгодна девальвация? В ней заинтересованы сырьевые экспортеры – они будут получать больше рублей за свою валютную выручку и первыми ощутят преимущества новой экономики. Она выгодна отечественным товаропроизводителям, так как импорт подорожает и их конкурентоспособность на нашем рынке повысится.
Кому не выгодна девальвация? Импортерам, их товар резко подорожает. И тем компаниям, у кого долги в валюте, а выручка преимущественно в рублях.
Увы, это в первую очередь банки, а возможно, и многие розничные сети. Именно банки разорились в первую очередь в 1998 году. Есть проблема, но она поддается регулированию. Пока мы не потратили валютные резервы.
Что принесет девальвация населению? Да, импортные товары подорожают. Будем есть наше масло, а не импортное. Закупки импортных автомашин, бытовой техники и дорогой одежды придется приостановить. Российские производители продуктов, конечно, попытаются взвинтить цены до уровня импортных, но на то и государство, чтобы сдерживать их (хотелось бы верить, что в первую очередь за счет недопущения монопольной практики и стимулирования конкуренции). Кстати, в этом году очень хороший урожай вырос, цены на сельхозпродукцию должны быть достаточно низкими. Но зато
население получит реальный рост российского производства за счет вытеснения импорта, создание новых рабочих мест и рост реальной зарплаты.
Резерва рабочей силы у нас нет (безработица на минимальном уровне), следовательно, возникнет конкуренция работодателей за квалифицированных рабочих и служащих. Эффект временного ограничения потребления импорта окупит себя для работающего населения в течение ближайшего года-двух. С хорошими перспективами дальнейшего развития.
А пенсионеров надо защищать от скачка инфляции. Сами они ничего сделать не могут. Сейчас – с помощью бюджетных средств. Но только представьте себе, если бы именно сейчас государственный Пенсионный фонд (а не ВЭБ) получил бы от бюджетного фонда национального благосостояния 500 млрд рублей на скупку акций российских предприятий (и законное право это делать)? А если бы именно Пенсионный фонд получил и $50 млрд на рефинансирование компаний! Да через пару лет мы забыли бы о дефиците средств пенсионного фонда. Сегодняшние траты бюджета на пенсионеров окупились бы сторицей, Пенсионный фонд стал бы крупнейшим институциональным инвестором на российском фондовом рынке, а продавая акции, купленные сегодня по дешевке, заработал бы столько, что мы перестали бы стыдиться сегодняшних нищенских пенсий...
От мечтаний вернемся к теме.
Кто еще потеряет на девальвации? Наши экономические власти. Они «теряют лицо». Они теряют возможность объяснять наши экономические проблемы примитивным антиамериканизмом и тешить себя саркастическими замечаниями по поводу мирового финансового кризиса.
Они получают реальные социальные проблемы, на решение которых пока еще есть средства.
Расплата за нефть
Давайте взглянем в лицо реальности. В чем причины нашего кризиса? В экономической политике последних 10 лет. Нашей, не американской.
После 1998 года российская экономика росла на последствиях девальвации. Это хороший, обоснованный экономический рост. Эффект девальвации был исчерпан в 3–5 лет. Но рост не прекратился. Изменились его основы.
Экономический рост последнего пятилетия основан на высоких нефтяных (и прочих сырьевых) ценах и резком росте зарубежного кредитования российских компаний и банков. И то и другое – надувшийся мыльный пузырь, который сейчас и лопнул. Если уж мериться «пузырями», наш очевидно больше и значительнее для российской экономики, чем ипотечный пузырь для американской. Нет ничего странного, что кризис у нас глубже и экономические меры по выходу из него должны быть глубже и решительнее.
Понимают ли это в Кремле и в российском Белом доме? Очень непохоже. Наши экономические власти по-прежнему твердят об американском происхождении российского кризиса, последнего, кстати, вообще нет, а есть только «заимствованные» финансовые трудности.
Не понимают этого те, кто утверждает амбициозные планы на десятки миллиардов долларов по проведению саммита АТР, Олимпиады в Сочи или поддержки кризисной Исландии. Те, кто планирует дорогостоящие оборонные мероприятия по строительству российских авианосцев или стратегических бомбардировщиков (оборонные идеи полувековой давности). Те, кто планирует расширение поддержки сельского хозяйства, строительства, ритейлеров. Можно притормозить множество амбициозных бюджетных программ без каких-либо значимых последствий для населения. Но мне почему-то кажется, что первой жертвой кризиса падут не все эти излишества, а 30-процентное увеличение зарплат бюджетникам с 1 января 2009 года.
Не понимают глубины кризиса те, кто утверждает сегодня бюджет на 2009 год со средней ценой нефти в $92 за баррель, когда даже консервативный МВФ снизил прогноз до $68 (меньше $65 по Urals).
А есть авторитетные прогнозы о среднегодовой цене в $30...
Опасные иллюзии
Но если экономические власти не понимают реальности и глубины российского кризиса и продолжают испытывать иллюзии по поводу величины наших валютных и бюджетных резервов, то варианта крупной разовой девальвации не будет. Не будет сохранения валютных резервов с возможностью за их счет решать проблемы валютного рефинансирования российских кампаний и банков (а как бы хотелось это сделать в интересах Пенсионного фонда, а не будущих покупателей «по дешевке» акций, перезаложенных сегодня в ВЭБе...).
А что будет? Будет сначала «мягкая» девальвация силами ЦБР. Падет стабильность бивалютной корзины. Это приведет только к ускоренной потере валютных резервов. В один прекрасный момент, возможно, в качестве рождественского подарка, мы получим и частичную разовую девальвацию. Она приостановит утечку валютных резервов на 2–4 недели. И затем новый круг из «ползучей» и разовой девальвации. Только вот свободных валютных резервов у ЦБР к тому времени уже не останется. И
мы придем к ситуации 1998 года с крупнейшей девальвацией. Отличие будет только одно – практическое отсутствие госдолгов (внешнего и внутреннего), зато колоссальные долги российских кампаний и банков в валюте, которые уже нечем рефинансировать.
Реально крупнейшее перераспределение российской собственности в пользу иностранных кредиторов.
Впрочем, какое нам с вами дело до потери активов российскими миллиардерами? Если не реализуется сценарий «спасения» этой собственности в интересах народа, то, может, и лучше, чтобы к нашим олигархам пришли крупные иностранные инвесторы. Меньше будут воровать, тратиться на взятки и «политические» расходы... А
простому человеку я посоветовал бы набрать, если сможет, рублевых долгов (не у друзей, конечно) перевести деньги в бивалютную (доллар + евро) корзину.
Купить сейчас из импорта то, что необходимо. И спокойно ждать очередного фиаско российской экономической (и политической) власти.
Конечно, за этот совет я буду нещадно бит, но, может, говорить правду – не всегда худшая политика? Давайте готовиться, как обычно, к худшему сценарию. В конце концов, пусть наши экономические власти поправит «невидимая рука рынка», которой и мы поможем, как и полагается в экономической теории, следуя своим собственным интересам.
2. http://gazeta.ru/column/kolesnikov/2879154.shtml
Если до недавних пор не произносилось слово «кризис», то теперь, когда табу де-факто почти снято, не произносят слово «девальвация». Явление есть, а слова нет. Но строго после того, как вчера председатель ЦБ Сергей Игнатьев туманно высказался о «повышении гибкости валютного курса рубля с некоторой тенденцией к его ослаблению по отношению к иностранным валютам»
ttlsd
Что-то никак не могу к завершению мысли прийти -девальвация и инфляция
Т.е. за год курс вырос ну пусть на 11%, а инфляция составила около 15%. Т.е. вложение денег в доллары не спасало. Из этого следует что?
Ну, раз бизнес-воры так сразу хором заверещали, значит хорошо их Путин с Медведевым прижали.
Надеюсь, на этот раз у воров не получится из России сбежать. Ни к чему заграницей врагов плодить, Березовского одного вполне достаточно.
__________________________________ Даже тысяча плоских шуток неспособны превратить нелепую фразу в афоризм, в то время как сто две плоские грани, превращают бесформенный алмаз в бесценный бриллиант.
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
Наверх Вниз 
Какое-то время 
Предыдущая страница
Следующая страница