Она смотрела на закат осеннего дня. Он клубился и румянился где-то высоко над солнечными стеклами домов. Кутаясь в воротник своей куртки, она утирала слезы, половину глотая, и теряя половину капля за каплей в холодную воду. Внизу катилась река. Беспокойные волны рябили и тоже катились в ее глазах, больших, печальных и необычайно влажных.
"... Где-то далеко бегут вдаль поезда, и дождь, стуча по только что поспевшей ржи, стекает ручьями на длинную дорогу. И где-то далеко есть он, очень нежный и юный, с охапкой светлых васильков, прижатых к расстегнутой рубашке. Васильки лежат на его груди, и теперь шевелятся, вздрагивают, когда он бежит ко мне. Идет дождь... В его голубых глазах любовь, слезы...и васильки, смешанные с рожью - так пахнут его волосы. Он дарит их мне, и читает стихи...Он их напишет, обязательно напишет для меня. Они будут про меня, и про любовь, и еще про то, как встает солнышко, встает ранним утром, и льется, льется на мои волосы, пока я сплю.
Тогда он наверное придет ко мне, и поцелует меня во сне, и я ...улыбнусь.
Много-много васильков, и все он подарит мне, и еще немного вплетет в мои волосы, вот так; поиграет с ними, погладит, как ребенка, а я зажмурю глаза и вот, вот он поднимет меня на руки и закружит... кружиться голова и я смеюсь, шатаясь; он удерживет меня, обняв за плечи - такой сильный и смелый, такой добрый и юный...
А я приду домой ночью и на кровати найду еще и еще васильков и, спрятав в них лицо буду рыдать, читая его стихи... обо мне.
Когда я пойду куда-нибудь одна, он обязательно выйдет из-за этой вот липы, и принесет мне две груши и яблоко, о котором я так вчера мечтала.
Когда я заплачу он вытрет мои слёзы, выпьет их, поцелует мои глаза, так нежно и осторожно, что уже не захочется плакать, пока он...рядом. И даже когда пойдет дождь, и улетят птицы, даже когда уберут рожь, и остынет вода, он обязательно поплывет со мной на маленькой лодочке, и сорвет желтую кувшинку... для меня."

Много-много васильков...
Много-много василько плыло по реке. Много увядших васильков. И он, посиневший от холода и уже не живой, со спокойным лицом для нее плыл по реке, и будто хотел крикнуть: я здесь, но уже никогда не мог, будто хотел прочитать ей стихи... и вечно спокойный теперь смотрел ей в глаза, смотрел на нее из воды, когда только в его глазах она смогла прочесть горький, влюбленный, но по-прежнему нежный укор...
Вокруг нее были розы. Много роз...Миллионы.... Был целый мост, усыпанный розами, и ТОТ, кто купил их для нее. Был целый розовый мост...
И тогда ей стало по-настоящему жаль эти васильки, и того, кто плыл с ними по реке, и тогда она вдруг поняла, как дороги, как прекрасны эти прелестные цветки, как были они сорваны, и как подарены ей...
И вдруг не стало роз, и появилась ненависть и нежность; только тогда, когда она, перегнувшись через парапет, совершила свой полет. Вниз. К своей мечте... К увядшим василькам.

© Jat